— Да, мэм.
— Так пожалуйста, запиши наши семь малиновок.
— Я не могу.
— Это еще почему?
— Не могу найти мои цветные карандаши.
— Только перестань ерзать, сядь как следует.
— Я не могу.
— Что ты этим хочешь сказать: что не можешь перестать ерзать или не можешь поискать свои карандаши?
Агата не ответила. Щеки ее пылали, язык стал сухим и шершавым.
— Если у тебя чесотка, Агата, пойди, пожалуйста, в туалетную комнату и почешись, — в отчаянии сказала мисс Барабу, а сама подумала: «Как ужасно они одевают своих детей; ничего удивительного, если у них чешется все тело. Готова держать пари, на ней не менее шести одежек». И добавила уже мягче: — Агата, что-нибудь случилось?
— Нет, мэм.
Вот тут-то мисс Барабу и обратила внимание на то, что перед Агатой на парте ничего нет.
— Где твои книги, Агата?
— Н-не знаю.
— Значит, ты потеряла свой портфель?
— Я не знаю.
Остальные дети начали хихикать и шушукаться, прикрываясь ладошками. Мисс Барабу резко приказала им начать работать над сообщениями о прочитанном и пошла по проходу к парте, за которой сидела Агги, ступая твердо и тяжело и тем самым призывая класс к порядку. Теперь она была уверена, что с Агги что-то случилось: цвет ее лица был каким-то странным, и она вся дрожала. «Видно, чем-то заболела, — подумала мисс Барабу. — Только и не хватало, чтобы у нас вспыхнула эпидемия. Впрочем, если она будет серьезной, школу закроют, и я получу дополнительный отпуск».
— Тебе нехорошо, Агата? — спросила мисс Барабу, немного приободрившись при мысли об отпуске. — Покажи-ка язык.
Агги высунула язык, и мисс Барабу изучила его, точно врач.
— Не вижу ничего ненормального. Голова болит?
— Наверное.
— Как я помню, корью и ветрянкой ты переболела в прошлом году. Свинкой не болела?
— Нет, мэм.
— Ладно, подумай о лимоне.
— О чем?
— Представь себе, что ты ешь лимон. Или маринованный огурец. Можешь ты себе это представить?
— Кажется, да.
— Отлично, а не саднит ли у тебя в горле под самым подбородком?
— Нет, мэм.
— Может, ты не очень старательно думаешь? Вообрази огурчик, он очень-очень кислый, а ты его ешь. Ну, теперь чувствуешь что-нибудь?
— Нет, мэм.
Сильвия Кремер подняла руку и сообщила, что у нее в коробке с завтраком — самый настоящий маринованный огурчик, и она с радостью отдаст его для проведения опыта. Мисс Барабу ответила, что в этом нет необходимости, и повела Агги в туалетную комнату, дабы установить диагноз путем более тщательного осмотра.
— Агата, никто из твоих братьев и сестер не заболел?
— У Билли зуб болит.
— Это к другим не пристанет. А что ты все время ерзаешь и хватаешься за грудь?