– Давай ближе к делу, весельчак. – Питер терял терпение.
– Ладно, ладно. Не суетись. Все у нас получится. Должно получиться. Введу тебя в курс дела. Слушай внимательно – может, заметишь, что́ я упустил. – Дюк поставил чашку на стол и откинулся на спинку кресла. – Сначала ко мне пришел Келлз. Ну, ты помнишь. Сказал, что я позарез нужен Беллману. Нес какую-то чушь о моей репутации игрока: мол, будет полезно для заведения. Предложил кучу денег. Я смекнул, что на Беллмана кто-то наезжает, вот он и хочет прикрыться моей сноровкой, если станет жарко. У меня хватало проблем в прошлом, поэтому я отказался от предложения и прогнал Келлза. Когда он ушел, мне позвонили. Девушка. Та самая, с которой я вчера явился.
– Кто она? – спросил Питер.
– Хороший вопрос. Думаю, подруга Шульца. По крайней мере, я познакомился с ней у него дома – толстяк как раз хотел свернуть девчонке шею. Больше ничего не знаю. Может, что всплывет по ходу рассказа.
Значит, она звонит и советует не связываться с Беллманом. Говорит: «Не хочется вас хоронить». Так и сказала. Ладно, меня таким не проймешь. Думаю: надо потолковать с Беллманом. Перед этим иду к Шульцу.
Как ты знаешь, толстяк держит игорный клуб, а я снимаю там кабинет. Мы давно знакомы, и до недавнего времени я думал, что он мужик неглупый. Имеет связи, знает, что почем в Бентонвилле. Приехал в город, как только стало понятно, что здесь можно озолотиться. Я не знал, что мне звонила Лорелли, и понятия не имел, что Шульц с ней знаком. Если бы знал – не разболтал бы о том звонке. Но вышло так, что разболтал. Вот такое я трепло. Из разговора с Шульцем я вынес только одно: похоже, Беллман боится Спейда. Забавно, что все в городе упирается в этого парня. Будет интересно им заняться. Однако, я вижу, что Шульц где-то умалчивает, а где-то привирает.
Далее, иду к Беллману, мило беседую с ним, и тут в кабинет врывается какой-то карлик с пугачом в клешне и пару раз пуляет в Беллмана. Я так перепугался, что пролил виски прямо на карличью рожу. Беллман жив-здоров, а коротышка вспоминает, что у него остались другие дела, и сваливает.
Добавлю, что Беллман становится слегка желтоват с лица. Раскалываться не хочет, и я с ним прощаюсь. Мне приходит в голову, что стоит перемолвиться с Шульцем, и я иду к нему домой. Заглядываю в окно. Радуюсь своей осмотрительности, поскольку вижу, что Шульц наклонился над этой малышкой Лорелли, в руках у него – веревка, на веревке – петля, а в петле – девчонкина шея.
Потихоньку открываю окно и советую толстяку не дурковать. Тут Лорелли начинает верещать, и я понимаю, что это она звонила мне по поводу Беллмана. Решаю, что девчонке не повредит моя компания, и забираю ее с собой. Шульц, похоже, не в восторге, начинает палить во все стороны и чуть не доводит меня до инфаркта.