Май!..
Крийск опирается о хлебный нож на прилавке и внимательно слушает.
М а й. До свидания, Кустас. До свидания, товарищ Пихлак.
Л о к к. Май!..
М а й (останавливается в дверях). Чего тебе?
Л о к к. Немножко вежливости, Май. Хоть попрощайся с Мари-Эльтс, она твоя будущая невестка.
М а й. Слушаюсь, товарищ директор. До свидания, будущая невестка. (Уходит.)
Картина вторая
Осень 1953 года. Комната в квартире Кустаса Локка. Старинная простая мебель; чувствуется уют. На стене — ковер. К нему булавками прикреплен генеральный план Линнупетеской МТС.
К у с т а с Л о к к сидит за столом. Обедает без аппетита и время от времени поглядывает на план. М а р и - Э л ь т с с интересом просматривает газеты.
М а р и - Э л ь т с. Наша станция по-прежнему на вполне приличном месте. А осень нынче ужасная… Зарядили дожди.
Л о к к. Заливает. Комбайн вязнет, зерно преет.
М а р и - Э л ь т с. Да…
Л о к к (встает, садится в старое, дедовское кресло с высокой спинкой). Придется все же в «Партизан» наведаться. Обещал.
М а р и - Э л ь т с. Не надо, Кустас. Я сказала в конторе, что ты плохо себя чувствуешь сегодня, старая рана в колене болит, еле ходишь.
Л о к к. Ну зачем? Колено болит не больше, чем в другие дни.
М а р и - Э л ь т с. Ты же знаешь, что я не хочу оставаться дома одна… Да! Ты же знаешь, что у меня голова начинает болеть, честное слово, от одной мысли остаться одной.
Л о к к. Глупышка… Между прочим, говорят, осенью ликвидируют политотделы, пятьдесят четвертый год принесет большие перемены…
М а р и - Э л ь т с. Да ну? Тогда ведь Пихлаку и Паю нечего будет здесь делать. Из-за чего ты повздорил сегодня с Паю?
Л о к к. Из-за Кельдера. Внизу, в Лаулумаа, у Пяхкель, хорошие поля. Вот только несколько больших камней убрать надо. А Кельдер требует, пусть она каждый кубометр камня за пять считает, иначе, говорит, нет смысла убирать. Понимаешь? Жадина, черт! Пяхкель и Рийне Метс — ох и язва, скажу я тебе, — заставили Паю состряпать статью, где и меня продернули. Мол, держу мошенника, который гонит для директора гектары мягкой пахоты. Я возражал, но посуди сама — очень-то не повозражаешь: опять скажут — глушу критику.
М а р и - Э л ь т с. Мошенника?.. Но неужели Кельдер…
Л о к к. Каждый малость комбинирует. Невзлюбил его Пихлак, и все.
М а р и - Э л ь т с. Вообще Пихлак… Начальник отдела должен слушаться директора. А он вечно в твои дела нос сует…
Л о к к. Верно. Но, как ни говори, — политотдел…
М а р и - Э л ь т с. Он только начальник отдела МТС, а ты — ее директор. (Забирается к нему на колени.) Мой суровый, мой неумолимый, мой собственный директор… я тебя не боюсь! Ты любишь свою Мари-Эльтс?