Это мы тут знаем, что никакого трибунала за неисполнение приказа генерала Павлова не будет. Скорее, наоборот, за катастрофическое развитие событий в полосе Западного фронта под трибунал попадет сам его командующий, который скоро станет бывшим. Для остальных это совсем не очевидно – скорее, наоборот, они могут ожидать репрессий за то, что недостаточно оперативно выполнили приказ комфронта и не успели выйти к Минску до того, как там оказались немецкие танки. Как будто это было возможно в принципе. Стрелковая дивизия РКККА за сутки проходит тридцать пять километров, таковая дивизия немцев, даже с боями – пятьдесят-семьдесят. Приказ на отступление поступил тогда, когда немцы углубились на нашу территорию на двести-триста километров. Вот и считайте сами – могли ли наши войска, лишенные средств ПВО и оттого избиваемые с воздуха непрерывными ударами вражеской авиации, опередить двигающиеся как на параде немецкие танки?
Самое неприятное положение сложилось у нас с 11-м мехкорпусом генерал-майора Мостовенко, который находится в тридцати двух километрах к северо-западу от нас у разрушенного моста через Щару, рядом с деревней Великая Воля. Вместе с ним из окружения выходит большая часть бывшего моего 6-го казачьего кавкорпуса, прекратившего свое существование после того, как командующий корпусом генерал-майор Никитин* приказал разбиться на мелкие группы и выходить из окружения поодиночке. Чудовищная глупость, происходящая исключительно от неверия в собственные силы.
Примечание авторов: * Есть в судьбе генерала Никитина некоторый непонятный нюанс, точнее, два нюанса…
Во-первых – при попытке прорваться из окружения он был захвачен в плен. Содержался во Владимир-Волынском лагере военнопленных, затем в концлагере в городе Хаммельсбург. Являлся одним из организаторов подпольной борьбы. В январе 1942 года переведён в Нюрнбергскую тюрьму, где в апреле 1942 года был расстрелян за отказ сотрудничать с врагом.
Во-вторых – 23 октября 1942 года по пункту 1«б» статьи 58 УК РСФСР (измена со стороны военного персонала: расстрел с конфискацией имущества) генерал Никитин был заочно осуждён Военной коллегией Верховного Суда СССР и приговорен к расстрелу.
При этом надо учесть, что обычно уголовные дела по 58-й статье против советских генералов, в плену сотрудничавших с врагом, возбуждались уже после Победы, на основании информации из немецких архивов. Тут же все было совсем не так, и посмертное осуждение уже расстрелянного немцами генерала наводит на мысль, что свою 58-1«б» генерал Никитин заработал еще до попадания в плен. Именно поэтому отказ от сотрудничества с оккупантами никак не мог повлиять на суровость приговора и отсутствие его отмены сразу после Победы, когда уже стало известно, что генерал Никитин не сотрудничал с врагом.