Жарким вечером я и несколько человек сидели на ступеньках Инженерного замка. Пластиночники расходились, обычно это происходило после восьми вечера. Отдельные меломаны ещё кучковались, заканчивая виниловые обмено-продажи. Мы посасывали портвейн, молодой человек в непривычной соломенной шляпе играл на гитаре «Lady In Black», я подпевал.
— Ты выступаешь где-нибудь? — спросил я, глядя, как ловко музыкант берет аккорды.
— Есть одна группа, — нехотя процедил парень.
— Как называетесь, — пытал я незнакомца.
— «Аквариум», а ты из каких будешь?
— Здесь пласты меняю, а, вообще, раньше играл в «Фениксе».
— Не слыхал… Ну, пока, — засобирался владелец экзотического головного убора.
На прощанье я спросил его имя.
— Борис Гребенщиков, увидимся.
— Будь здоров, Боря.
Мне очень захотелось вновь сесть за барабаны и получить свой кусочек славы. Ещё в армии ребята подсказали, что при музыкальных училищах набирают на подготовительные курсы. Я узнал про такое училище на улице Салтыкова-Щедрина 34. Здесь на эстрадном отделении имелся класс ударных инструментов. Запись свободная, набор уже сейчас. Я поехал. Лучше бы этого не делал.
В классе преподаватель попросил подойти к фортепьяно и отстучал на крышке инструмента несложный ритм.
— Повторите пожалуйста, — негромко попросил педагог.
Я повторил.
— Теперь попробуйте вот так. — учитель задал новый ритм. Я не успел полностью повторить урок, как прозвучало: — Спасибо, вы свободны.
— Простите, не понял? — Удивился я, пока не осознавая, что все закончилось.
— Молодой человек, с вашими задатками не стоит идти к нам учиться. С таким чувством ритма ничего путного из вас не выйдет.
— Но я ведь полтора года стучал на ударных в армейском ансамбле! — Меня покоробило не то, что дали от ворот поворот, а с какой поспешностью и равнодушием это произошло.
— У нас не «стучат», как вы изволили выразиться, а играют, — устало произнёс педагог, видать, таких, как я, прошло здесь не мало. — В армии ваши таланты пригодились, а здесь нет. Извините.
Так! На карьере ударника можно поставить крест. Ну, и чёрт с вами. В будущем я знавал пару-тройку знакомых, которые закончили это заведение, получили свидетельство и играли в разных коллективах. Что характерно, выдающихся способностей у этих музыкантов не услышал и запросто мог повторить их элементарные барабанные проходы. Особо не переживал — не срослось, и ладно.
Зато на работе я хорошо освоился и спустя несколько месяцев стал своим в коллективе. Когда не было заказов или они могли подождать, оставлял свой верстак и шёл болтаться по павильонам студии. Встречал актёров, наблюдал съёмки, тёрся в отделочных мастерских, везде интересно и познавательно. Обычно перед обедом в цеху выпивали. В перерыве продолжали принимать «на грудь», а затем частенько устраивали борьбу в раздевалке. Мне нравилось и то, и другое. Но отмечу, что, когда требовалось, коллектив собирался и вкалывал, не покладая рук. Кроме того, у большинства столяров была отличная подготовка и золотые руки. За это многое прощалось.