— Я подожду, маленькая моя. Я терпеливый.
А я, действительно, полная дура, как недавно заявляла.
После этих слов я стала относиться к нему несколько иначе. И впервые за долгое время, пожелала, чтобы моя «болезнь» скорее прошла.
Ни разу он не потребовал от меня поцелуя, или еще как-то проявил свое отношение ко мне, но всегда поддерживал, когда это было нужно, и всегда находил для меня время. Даже когда закончил университет, неожиданно, с красным дипломом, несмотря на свою славу хулигана и раздолбая, и устроился в фирму его отца.
Я стала привыкать к нему и чувствовать нечто нежное. Но призрак Олега все не давал дышать. Я не хотела обманывать Никиту, пока окончательно не разобралась с «болезнью». Он понимал это и не настаивал. Он, действительно, оказался терпеливым. Очень.
А сегодня, когда я, наконец, поняла, что готова жить нормально и снова полюбить, появляется Олег и все портит!
Надеюсь, еще не все потерянно… очень надеюсь. Если будет нужно, я Олега из под земли достану, но заставлю подтвердить перед Никитой, что между нами все кончено.
Забегая в знакомую элитную многоэтажку, я без лифта взбежала на шестой этаж и даже не запыхалась, настолько нервничала. Трясущимися руками нажала на кнопку звонка и слушала как в тихой квартире раздается птичья трель.
После третьего продолжительного звонка, я готова была рыдать, понимая, что в квартире его нет, а где можно искать, понятия не имела.
Со стороны лифта послышался шум, но я не обращала на него внимания. Видимо, соседи Никиты поднялись на этаж.
— Соня? — услышала я голос и стремительно обернулась. Передо мной стоял Никита, с недоумением и удивлением смотрел на мое зареванное лицо. — Ты что тут делаешь?
Ничего не говоря, я, рискуя свалить парня на пол подъезда, запрыгнула на него, обхватив за шею руками и ногами обхватив за талию (благо юбка позволяла). После впилась в его губы жадным поцелуем, поражаясь их мягкости. По телу пробежался долгожданный разряд тока, от которого я не удержала тихий стон, а вдоль позвоночника прострелило, когда я почувствовала на себе теплые руки, что крепче прижали к себе, а поцелуй углубился и ведущую роль занял Никита.
— Маленькая моя, — шептал он, ненадолго отрываясь от меня.
— Люблю тебя… — рыдала я, не разрывая поцелуя. — Люблю.
Не знаю, когда и как мы оказались в квартире, но опомнилась я только в его спальне.
— Прости меня, что так долго, — шептала я. — Прости, — я чувствовала, как меня лишают рубашки, но даже не думала противиться или возмущаться. Наоборот стала помогать раздеваться и ему.
— Маленькая моя, — переиначил он свое извечное «Мелкая». — Как же я рад. Как же долго я ждал тебя. Девочка моя любимая. Ты будешь счастлива со мной. Обещаю.