ВЫДЕРЖКИ ИЗ ОТЧЁТА НАЦИОНАЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО ЦЕНТРА «ГОРОД НАДЕЖДЫ», ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ БЕКМАНА. САДЕГИ ХАБИБ, МАРТ 1997
У пациента с тератокарценомой и инвазией опухоли в сосуды выявлена 70 % вероятность распространения микрометастазов в ретроперитонеальные лимфоузлы…
Риск бесплодия…
Высокая вероятность рецидива в следующем году…
Может потребоваться до четырёх курсов химиотерапии соединениями платины…
ИТОГОВЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ
Рекомендую данному пациенту в течение ближайшего месяца пройти операцию по левостороннему нервосберегающему иссечению зобрюшинных лимфатических узлов.
Мы говорили о потенциальных рисках и осложнениях, которые могли возникнуть во время операции: в их числе значительная кровопотеря, вероятность негативной реакции на анестезию, образование гнойных нарывов, занесение инфекции в рану, тромбоз глубоких вен, эмболия лёгочной артерии и смерть.
Когда доктор вручил мне бумаги с диагнозом, я не знал, что делать и куда идти. Я ощутил потерянность, беспомощность и безнадёжность. Каким-то образом я забрёл в институтскую анатомическую лабораторию. Возможно, всё дело в переполнявших меня эмоциях, а может, так подействовал запах формальдегида, но как только я вошёл в помещение, из глаз моих хлынули слёзы. И вдруг мне явился ангел в образе моего коллеги-анатома Гари.
Гари взглянул на меня и сказал: «Похоже, твои дела плохи!»
«У меня только что обнаружили рак», – ответил я.
Он немного помолчал, переваривая сказанное, потом без лишних раздумий предложил: «Пойдём пообедаем!»
Гари старше меня. На тот момент у него уже были жена, сын и докторская степень по психологии. Я уважал Гари и доверял ему, поэтому согласился на предложение пойти пообедать, хотя о еде думал меньше всего. Мы отправились в мексиканский ресторан на другой стороне улицы. Когда мы сели за стол друг напротив друга, Гари стал задавать вопросы: «Как ты? Что ты чувствуешь? О чём думаешь?»
Я не мог вымолвить ни слова. Мне было трудно дышать: как будто слон сел на грудь. Всё казалось неправильным. Я так устал, что почти ничего не соображал и не имел ни малейшего понятия, как быть дальше. Но, хотя произнести первые слова было трудно, стоило мне заговорить, как ответы полились из меня сами собой.
Я выговаривался, а Гари слушал, глядя на меня своими добрыми светло-карими глазами. Когда я закончил, он дал мне почувствовать, что всё понял. А потом сказал нечто, изменившее мою жизнь навсегда: «Не знаю, в какого Бога веришь ты, но я верю в любящего Бога». Помолчав, придвинулся и, глядя мне прямо в глаза, сказал: «Ты выздоровеешь. Не знаю как, но выздоровеешь».