Мне это показалось маловероятным. «Каждый из нас рано или поздно получал травмирующий опыт, так что душевная рана есть абсолютно у всех», – объяснил я. Травма может быть вызвана не обязательно физическим насилием.
Когда за несколько последующих недель Дэвид, наконец, рассказал свою историю, мне стало понятно, что он испил чашу травмирующего опыта до дна.
Я был убеждён, что рак возник вследствие неразрешённых эмоциональных проблем, и моя основная врачебная обязанность – в том, чтобы помочь мужчине это осознать.
Сколько Дэвид себя помнил, он никогда не чувствовал близости с матерью. Она разными способами давала ему понять, что отдаёт предпочтение его младшему брату. Ему доставалось почти всё её время и внимание, тогда как старшего сына, Дэвида, она едва замечала. А если она его всё же замечала, последствия были очень болезненными.
Однажды в присутствии Дэвида и его друзей мать сказала: «Я знаю, наступит день, когда его младший брат станет великим художником. Но вот Дэвид… понятия не имею, что из него выйдет!» Пренебрежительные слова матери глубоко ранили Дэвида и лишь усилили чувство отверженности, которое он испытывал все ранние годы жизни. К этому, конечно, прибавилось унижение, что мать произнесла такие жестокие слова в присутствии его друзей. Вскоре Дэвида передали на попечение няне, которая увезла его к себе на родину, на другой континент. Там он провёл остаток детства и юность.
Взрослому Дэвиду жилось намного лучше, особенно когда он женился на медсестре Карен, ставшей ему верной и преданной спутницей. У них родилась прекрасная дочь Грейс, к тому же Дэвид наслаждался своими карьерными успехами. Несмотря на все его достижения, мать не желала признавать его достижения и не общалась с внучкой. «Ты так далеко живёшь! – говорила она. – Грейс всё равно меня никогда не увидит, так зачем напрягаться?!»
Однажды, вернувшись из командировки, Дэвид с удивлением увидел, что в аэропорт за ним приехал тесть и друг семьи, а не личный водитель, как бывало прежде. По дороге домой они сообщили мужчине ужасную новость: Карен внезапно скончалась от порока сердца.
По признанию Дэвида, в то же мгновение он «закрылся». Не умея проживать своё горе, он упаковал все вещи Карен и запер их на чердаке. Каждую её фотографию, каждую видеозапись, на которой он мог её увидеть или услышать, каждую поздравительную открытку, подписанную её рукой, он бросил в чемодан и отправил в темноту вместе со всеми воспоминаниями о ней.
Тогда он не понимал, что его поступки были продиктованы подсознательной болью, вызванной тем, что его внезапно оставила самая главная для него женщина.