Молодой бретер настолько удивился подобному ходу событий, что обнажил свою шпагу.
Это он зря – теперь разбираться с последствиями мне будет намного легче.
– Стол! – крикнул я, и, как обычно, Евсей понял все с полуслова.
На это действие его здоровья хватит с лихвой, тем более что ворочать тяжелый стол мы взялись на пару.
Гастрономическое великолепие самым возмутительным образом съехало на пол, зато столешница, встав вертикально, превратилась одновременно в щит и таран.
Да уж, недооценил я парня.
За мгновение до того, как мы врезались в вооруженного бретера, он сумел ткнуть меня шпагой в голень.
– Ах ты, скотина! – завопил я.
Когда столешница сбила бретера, накрыв его, я заполз сверху и ударил по торчащей наружу голове.
Затем двинул второй раз, но третий удар сдержал – бретер уже был в отключке, а излишнее зверство впоследствии может выйти мне боком.
– Лежать! – послышался за спиной крик Евсея.
Когда обернулся, я видел, что казак все же разбил основательное творение стеклодува об голову поднимающегося на четвереньки усача.
Совершив еще один поворот головы, я уставился на кабатчика:
– Что застыл, мерзавец? Высвистывай околоточного.
Кто бы сомневался, что у кабатчика найдется свисток, которым он воспользовался, едва выскочив из дверей заведения.
Околоточный в компании здоровенного городового прибыл буквально через минуту, и это тоже настораживало.
– Что здесь происходит?! – грозно взревел еще один носитель пышных усов, но теперь в полицейской форме.
К этому времени мы с Евсеем успели оправить свою одежду и даже прицепить обратно на пояса оружие – он шашку, а я нелюбимую саблю. Осмотр раны на ноге показал, что это небольшая царапина, которую достаточно было смочить водкой. А ведь могло быть намного хуже, и понимание этого не добавляло мне хорошего настроения.
– Форменное безобразие здесь происходит! – заорал я, изображая вздорного дворянчика в подпитии. – Мы здесь тихо сидим и обмываем награды, а тут явились два каких-то быдлана и давай нас оскорблять.
С этими словами я ткнул свой орден под нос околоточного, и блеск золотой каймы на кресте отразился в его глазах нешуточным страхом. Околоточный мгновенно побледнел до позеленения кожи лица.
Да он у нас в этом деле замазан по самые уши, сволота такая! А может, кабатчик использовал его втемную? Похоже на правду, учитывая свирепый взгляд околоточного в сторону распорядителя заведения.
– Но это же дворяне, – попытался ухватиться за соломинку околоточный с тем же успехом, как и утопающий.
– Да? – сыграл я удивление. – Они не представились.