Ну прямо высокие чувства, густо замешенные на женских тараканах. Не то чтобы они были крупнее мужских, но два этих вида точно не скрещиваются, в отличие от своих носителей. Эта сценка меня конечно же не умилила, но и отторжения не вызвала.
– Ваше величество, – окликнул я упыря, не дожидаясь конца его разговора с Наташей. – Мне нужно попасть в эту камеру.
– Зачем? – Аккуратно отстранив от себя девушку, Цепеш с пугающей стремительностью переместился ко мне.
– Там сидит мой друг, и мне хотелось бы его вызволить… уповая на ваше великодушие, – вовремя спохватился я.
– Там сидят шпионы характерников, нанесшие вред моему государству, и проявлением моего великодушия для них станет остро заточенный кол.
– А если вас попросил о снисхождении тот, кто только что спас жизнь валашскому господарю?
Эка я загнул, но стиль этой странной беседы обязывал.
– Ваша помощь не будет забыта и покроет все долги с запасом, но этого недостаточно, чтобы возместить ущерб, нанесенный характерником.
Мне кажется или этот кровосос надо мной издевается? Но, уже немного узнав его характер – если это существо вообще можно хоть как-то постичь, – я решил сделать ход конем:
– Добавляю один немаловажный для вас секрет.
– Я могу узнать все твои тайны за одну секунду.
Навалившийся ужас чуть не заставил меня завизжать, как поросенок, но за мгновение до конфуза все внезапно прекратилось.
– Нет, не можете, – жестко заявил профессор, вставая между мной и упырем.
На секунду я увидел перед собой уже двух опаснейших монстров.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Цепеш и как ни в чем не бывало начал оглядываться наверняка в поисках носителя ключей.
Трупов они в мое отсутствие наделали по максимуму, так что на помощь со стороны тюремщиков рассчитывать не стоило.
– Вы позволите? – опять вернув себе мягкую вежливость, спросил профессор и, увидев кивок вампира, повернулся к остановившей меня преграде.
Он вообще не сделал ни одного лишнего движения, но крепчайшая, обитая железом дверь мгновенно разлетелась на множество щепок и гнутого металла.
Рванув внутрь, я увидел посаженого на цепь Казанка. Казак не позволил мне даже спросить, как у него дела, и тут же ткнул пальцем в другую часть камеры:
– Помоги ему.
Теперь я увидел и второго обитателя камеры, которым оказался еще один мой знакомец. К сожалению, Мыкола выглядел намного хуже своего учителя. Он лежал на подстилке и корчился, словно в припадке эпилепсии.
Ну и чем я могу ему помочь? Разве что просьбой к человеку, который способен на очень многое.
– Федор Андреевич, – повернулся я к профессору.