Несколько раз мне встречались и эльфы. На каждого из них был надет ошейник с указанием имени хозяина. Во всем мире осталось совсем мало эльфов, и в любом краю их жизнь — это доля рабов. Встреченные мной в Бранде эльфы являли собой забитых жалких существ с потухшими безжизненными взорами. Бессмертие в ошейнике раба могли выдержать только окончательно поставившие на себе крест. Те, кто не в силах принять смерть от собственной руки. Орки стали железными, эльфы рассыпались в труху.
Глядя вслед поникшей сутулой фигуре с корзиной яблок на плече, я мысленно спрашивал себя: эта ли раса сотворила чудеса, о которых сегодня ходят легенды? Могли ли они пожертвовать собой и наложить на свои леса проклятие, родившее Запустение?
До Бранда мне довелось встретить только одну представительницу расы перворожденных. Слепую эльфийку в таверне Кампо. За три дня в столице Загорья я увидел еще нескольких, и все они смотрели на мир погасшими и безвольными взорами. А ведь еще недавно я хотел развлечься с эльфийкой, да хорошо, что не получилось. Женщина с пустотой вместо души удовольствия не доставит.
Акан рассказал, что город славится не только постоялыми дворами, но и публичными домами. В городе имелось целых два квартала с пикантными заведениями. С проститутками на любой вкус и кошелек и эльфийками для клиентов с самыми завышенными запросами.
Впрочем, в постель к перворожденной я не попал лишь по стечению обстоятельств. В публичном доме, который навестил по наводке Роя, мне досталась совершенно обычная куртизанка рода человеческого. Красивая, ухоженная — притон был не из дешевых, я всегда брезговал недорогими шлюхами, — но вовсе не эльфийка. Их там не оказалось.
Мой выбор чем-то неуловимо напоминал племянницу кардинала Антуана. В комнате с проституткой я представлял, что обнимаю Алису Кайлер, и мне это нравилось.
Все время после того, как мы покинули замок Сош, я испытывал смутное ощущение, что девушка где-то рядом. С удовольствием вспоминал дни, которые провел, общаясь с Алисой, и однажды поймал себя на том, что глупо улыбаюсь, думая о ней. Конечно, это не любовь, подобное случалось и раньше. Увлечение. Я никогда не противился новым романам, ведь небольшое амурное приключение делает жизнь краше.
Из-за угла показалась лавка портного, там должен быть мой готовый заказ. Я тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Снова преследовало чувство, что племянница Антуана где-то поблизости.
Хозяин ателье вернул мне привычный облик. Портной одел меня почти во все черное. Черный камзол и такого же цвета шляпа с широкими круглыми полями. Прямые штаны заправлены в невысокие сапоги с мягкой подошвой и почти без каблука. За спиной висел длиннополый угольно-темный плащ, закутаешься в него ночью — и бесформенную тень не примут за человека. Все черное, кроме белой рубашки. Без модных кружев вокруг шеи и на руках, какие я никогда не терпел. Снежную ткань почти не видно под камзолом.