Поезд, доставивший Гриппенберга, прошёл от Петербурга до Харбина, а затем Мукдена, буквально ломая все графики. Вне расписания. Менее чем за двадцать дней.
Оскар Казимирович, ветеран Крымской войны, участвовавший в туркестанских походах, повоевавший в русско-турецкой 1877–1878 годов, несмотря на свои шестьдесят четыре года, был именно что боевым… да что там говорить – решительным и дерзким генералом. На него надеялись. Он вёз очередное распоряжение государя о «всенепременном наступлении».
Ознакомившись с обстановкой, генерал-адъютант Гриппенберг немедленно представил на утверждение план наступления. Суть которого сводилась к следующему: силами вверенных ему корпусов охватить весь левый фланг, занимаемый войсками генерала Куроки, заходя в тыл, сковать, убедив противника, что именно тут будет основное наступление русских. А тем временем дать возможность Куропаткину двинуть в генеральное наступление по всему фронту 1-ю армию под командованием генерала Линевича.
Однако очередное штабное совещание закончилось неизменной куропаткинской отговоркой о «необходимости доработок и согласований».
– Наш светоч неторопливой стратегии – его превосходительство Алексей Николаевич Куропаткин, все инициативные стремления откровенно валандает не только потому, что не потерпит близ себя кого-то более успешного, а потому что тянет до определённой поры, – говорил инспектор госпиталей 2-й маньчжурской армии полковник Солнцев. – И знаете, в чём причина?
– Это, право, будет интересно выслушать, – Брусилов не ожидал такой откровенности от полковника.
– Кто-то из прибывших новым войсковым эшелоном принёс весть сорокой на хвосте… из самого Петербурга. Поговаривают, что государь собирается снять с должности главнокомандующего наместника Алексеева и назначить Куропаткина. Вот после этого и сто́ит ждать оживления в русском стане. Вот тогда, будучи главнокомандующим, Куропаткин всю славу побед припишет себе. А пока… не знаю как у вас, а у меня по медицинской части полнейшее безобразие. И закончится всё это дурно. Только представьте! Накануне наступления нас не снабдили ни одной санитарной арбой! Если бы не эти два гужевых авто, что пришли вместе с новым батальоном, и заверения штабс-капитана, что они будут выделены под вывоз раненых, я уж не знал бы, что и делать!
* * *
Несмотря на размеренность и неторопливость этой эпохи, армия имеет свои маршевые, динамичные ритмы жизни. А уж близость войны и тем более передовых позиций обязательно накладывали дополнительную нервозность и свой характерный отпечаток на поведение людей.