- Так выясни это! ВЫЯСНИ! Проклятье! – Крикнул Василевс и очень раздраженным покинул зал, чтобы утопить свою злость в вине и безудержных чувственных удовольствиях.
Варда же едва заметно скривился и поджал губы. Племянник был алкоголиком, развратником и весьма неумным человеком, которого сестренка специально не обучала ничему и не воспитывала, дабы править при этом примитивном животном. За что и поплатилась. Но теперь этим ее заделом пользовался он сам. И ему очень не понравилось, что где-то там, на севере, среди варваров объявился братик Михаила. Пусть не родной, но единокровный. И, судя по тому, что клерик рассказал, эта мерзавка Кассия воспитала его вполне в своем духе. Чего стоит одна его шутка с именем? О, не все ее поняли. Но он – да, он едва сдержался, чтобы зашипеть. Едким ум мерзавки проявлялся очень явно. Как бы ни она сама это удумала. Хуже того, парень, получил еще и силу характера Феофила, что вкупе порождало просто гремучую смесь. Смертельно опасную и для него самого, и для этого уродца племянничка. И с этим нужно было что-то делать.
Оставалось понять – почему этот Ярослав оказался в столь странном месте. И почему Ярослав? Это ведь не истинное его имя. В чем идея? В чем задумка? Не просто так же Кассия решила пошутить…
Варда был одним из самых выдающихся государственных деятелей Византии. Не только этой эпохи, но и вообще. При нем произошел один из коротких, но очень блистательных всплесков ее расцвета. Была открыта, например, Мангавская школа, ставшая первым ВУЗом Европы и всего мира. Причем поначалу она не была богословской. Отнюдь. Да и первым ее ректором был Лев Математик – один из самых выдающихся механиков и математиков тех лет.
Падение же Варды было связано с его успехом. С племянником, который метался в поиске новых плотских удовольствий и развлечений. Через что и встретился с будущим Василием I Македонянином. Тот был обычным селянином из нищей семьи, сделавшим головокружительную карьеру для своих лет поступив на службу в Императорские конюшни. Но он был красив. Что и привлекло внимание развращенного до крайности Василевса. А дальше? А что дальше? Любовник стал ближе и понятнее монарху, чем занудный и слишком скучный дядя. Но до этих событий еще было время…