Отложив разбирательства со штабными крысами на потом, ополченцы, в самоубийственной атаке прорвали кольцо окружения и прибыли в расположение 8АК, которой командовал генерал. Виктора немедленно провели в штаб.
Лев Егорович производил странное впечатление. На генерала, какими их представляет большинство, он был совсем не похож. Обтертый бушлат, треснувшая линза старомодных очков, шея, замотанная платком или цветастым шарфом, надтреснутый, простуженный голос. Не понять, кто: то ли агроном, то ли сельский учитель.
Вот так они встретились, сугубо гражданский математик, похожий на кавалергарда Серебряного Века и военный профессионал высшей пробы, более всего напоминающий сельского учителя. И встреча эта оказалась в числе тех, что меняют судьбы стран и народов.
Задачи товарищ генерал-лейтенант ставил четко:
— Ополчению предлагаю собрать остатки 8.. полка и майкопской бригады, вывести всех к пвд разведбата. Приказать не могу, просто прошу: помогите, ребятки.
— Соберем, — ответил Вояр, четко повернулся через левое плечо и пошел к своим. После этого они чуть не полдня собирали по закуткам и подвалам обоссавшееся от страха мясо, после чего выводили его в расположение разведчиков.
Набралось до обидного мало, не более двух рот.
— Мы в оперативном окружении, капитан. Помощи не будет. — сказал генерал после доклада о том что поставленная задача выполнена. — Как это вышло, вопрос второй. Но ты можешь уйти, шансов выжить здесь нет. В конце концов, вы же не армия, это не ваша война.
Внимательно посмотрев генералу в глаза, Виктор ответил:
— Мы знаем, куда и зачем шли. И война эта — наша! Причем настолько, что Вы просто не можете себе этого представить.
Тогда Лев Егорович выстроил собранное по углам воинство напротив шеренги ополченцев и своих бойцов. Сначала стоящие в строю люди просто смотрели друг другу в глаза. Потом в образованный людьми коридор зашел генерал и сказал лишь несколько фраз. Те кто был там, никогда не забудут его речь.
Относительно цензурными и ласковыми в ней были разве что такие выражения, как «драные мартышки» и «сраные пи@арасы». А в конце он сказал:
— Здесь и сейчас боевики превосходят нас в численности в пятнадцать раз. Просто дождаться помощи мы не сможем. Но если нам суждено здесь лечь — пусть каждого из нас найдут задохнувшимся под кучей вражеских трупов.
Давайте покажем, как умеют умирать русские бойцы и русские генералы! Не подведите, сынки…
Дальше был страшный, жуткий бой, в котором из ополченцев осталось в живых всего лишь одиннадцать человек. Примерно та же картина была и у армейцев. До того боя во взводах было не более двадцати человек, а после осталось — не более трех.