Затем Рябцов вернулся к столу, и сел напротив лейтенанта.
— Садись, лейтенант.
— Есть! — произнес Вояр, и аккуратно, не касаясь спинки, присел.
— Значит так, — начал генерал-майор. — Стружку с тебя снимать мне не по чину. С другой стороны, отпустить тебя без взыскания невозможно. Потому, лейтенант, объявляю тебе выговор. Формулировка: за нетактичное поведение со старшим по званию. После того, как поговорим, зайдешь в строевой отдел, доложишь. И ротного в известность не забудь поставить.
— Есть выговор! — вновь вскочил со стула лейтенант Вояр.
— Да не мельтеши, — скривился Рябцов. — Ты мне лучше вот что объясни: то, что ты проделал с замполитом, это оно само или расчет?
— Расчет, товарищ генерал-майор!
— Докладывай.
— Есть. Товарищ генерал майор, полковник Махов учился, правда, не знаю где, методам манипуляции. Учился плохо. Потому допустил ошибку, использовав слово «слухи».
Как следствие, был пойман на простейший, хрестоматийный прием полемики, описанный еще античными авторами и с успехом применявшийся всеми, кому не лень. От Цицерона до отцов Церкви и современных политиканов.
— Суть, название? — неожиданно заинтересовался Рябцов.
— Суть в том, что оппонента следует неуверенно защищать от якобы насквозь лживого обвинения. Названий много. Мне нравится самое старое — «помыть в грязи».
— Чуть подробнее можешь?
— Так точно, товарищ генерал-майор, могу!
— Излагай.
— Если конспективно, то в исполнении кумушки у подъезда это звучит так: «Слухам — не верю! Маша — девочка хорошая, и ни разу не блядь. А то, что она через день приходит ближе к утру, пьяная, растрепанная и в засосах, явно имеет разумное объяснение».
Политик в Думе пользуется ровно той же логической цепочкой. К примеру: «В казнокрадство Тяпкина — не поверю никогда! Он честнейший человек, великолепный семьянин и верный товарищ. То, что говорят о строительстве дома на Лазурном Берегу, так это навет. Дом ему бабушка подарила. То, что нашли расписки, уличающие его в платном сотрудничестве с канцелярией дьявола, КГБ, гестапо и румынской Сигуранцей — неважно, они кого хочешь могли заставить. Что он едва откупился от проститутки, которую зверски избил — ерунда. Нормально он откупился».
И так далее, и тому подобное. Говорить можно все, что угодно, но алгоритм один и тот же. Кстати, получается всегда — убойно. Даже если знаешь, как оно делается.
Товарищ генерал-майор! Махов сам нарвался! Нельзя на людях такое говорить. Грамотный человек такого говоруна по асфальту размажет, чисто на рефлексе …
— Что ж, узнаю школу. Дед покойный учил?