«Нет!, — доедая рыбу, ответила я. — Уводим в комнату и там выслушиваем. Нечего тут народ развлекать».
— В нашем мире у онтриксов есть обычай, — уже в комнате рассказывала Цитиц. — Парень, желающий взять в своё гнездо сажелю, дарит ей символическое гнездышко, сплетённое из шерсти собственного хвоста. Чем знатнее род сажели, тем больше должен быть нивИк и тем крупней в нём должен быть орешек. Большие нивИки плетут, жертвуя красотой хвоста, те самужи, которые хотят показать, как дорога ему желанная девушка. А этот, — белочка захлюпала носом, — принёс мне что-то непотребное. Наверное, заметил, что я на него глазками сверкаю, и решил по-быстрому породниться с нашим родом.
— А сам он кто?, — спросила я.
Цитиц удивлённо посмотрела на меня:
— Не знаю.
Мы с Рестой переглянулись.
— Сейчас выясним, — пообещала деятельная теватка и, прикрыв глаза, замолчала. — Его зовут Серес суд Лэвижанский. Отец сказал. Вас, онтриксов, в училище всего двое. Не перепутаешь.
И мы опять уставились на белочку, которая пыталась упасть в спасительный обморок, но никак не могла этого сделать.
— Девочки, этот «суд», — первый наследник соседнего княжества, которое во много раз больше нашего. Вот теперь род меня не только осудит, но и прибьет.
Я искренне сочувствовала Цитиц, но спать хотела еще больше. Едва не уснув в душе, я, как была в халате и с полотенцем на голове, упала в постель и провалилась в сон.
Из сна вынырнула рывком, сразу. Открыла глаза в предрассветный сумрак, вспомнила, как я уснула. С ужасом дотронулась до головы, понимая, что мне предстоит разбирать воронье гнездо из собственных волос. Вряд ли здесь магия поможет. Но полотенца нет, а высушенные волосы заплетены в косу и уложены в высокую «гулю».
Заботливые соседки постарались. Повезло мне с ними. Хоть мы из разных миров, с разными темпераментами и взглядами на жизнь, но относимся друг к другу с уважением, пониманием и принятием. Что еще нужно для мирного сосуществования трех девиц? Разве что устроить пижамную вечеринку и вволю потрепаться о том, что на сердце лежит. Известно же, что раздели печаль с другом — станет она в два раза меньше. Раздели радость — увеличится вдвое.
На завтрак Цитиц едва плелась. Она всё утро ходила, как в воду опущенная и ежеминутно корила себя за вчерашний промах.
— Девочки, что мне делать?, — ныла она.
— Знаешь, вчера на такой же вопрос я получила мудрый совет: «Не всегда надо что-то делать. Иногда стоит просто подождать, и всё само сложится».
— Хороший совет!, — поддержала меня теватка. — Подожди. Никто не знает, что будет даже через удар сердца.