— От кого на сей раз?
— От Совета Мудрейших.
— Курсанты!, — возмущенный вопль сержанта-воспитателя остановил падение моей челюсти как реакцию на услышанное заявление. — Вас персонально на самоподготовку приглашать, что ли?! Устроили тут, понимаешь ли! Марш по комнатам, разгильдяи!
С подоконника нас снесло еще первым звуком командного голоса. А получив приказ, мы, подхватив свои вещи, галопом понеслись в сторону общежития, подгоняемые в спину криком вояки:
— Бездельники! Одни посиделки на уме! Вы сюда учиться приехали или женихаться?! Лодыри!
Он орал еще что-то, но, к счастью, мы завернули за угол, и брань стало не слышно.
— Почему сержанты орут?
— Тут так принято. Нет уважения к отпрыскам правящих семейств у воспитателей. Чаще всего то, что сейчас орал сержант, правда.
На том и расстались, потому что парню надо было поворачивать направо и идти в мужское крыло, где на входе маячила крепкая фигура в фиолетовом комбинезоне, а мне — прямо.
Открыв дверь в комнату, я замерла на пороге. Реста, всегда уверенная в своём совершенстве, излишне критично рассматривала своё отражение в зеркальной дверце шкафа. Иномирская иллюстрация к монологу Оксаны из повести Гоголя: «Что людям вздумалось расславлять, будто я хороша?, — говорила она, как бы рассеянно, для того только, чтобы о чем-нибудь поболтать с собою. — Лгут люди, я совсем нехороша». Даже выражение лица теватки было такое, как у актрисы, игравшей ветреную дивчину. Капризно изогнутые губы, вздёрнутый подбородок.
Увидев, что в комнате она уже не одна, девушка отошла от шкафа, забралась с ногами на кровать, уткнулась лбом в колени и только после этого сказала:
— Я ничего не понимаю. Говорит мне, что я прекрасна, но дотрагивается так, словно ему неприятно.
— Да с чего ты это взяла?!
— За руку берет кончиками пальцев. Тебя вон как за плечи обнял!
— Глупенькая, — улыбнулась я. — Виктор больше тебя почти в два раза. У него силы, как у медведя. Вот и боится тебе навредить. Ты такая хрупкая. Меня он хорошо знает. Понимает, что ничего не сломает, а если что, то я кричать стану.
— Думаешь, только поэтому, а не потому, что я… теватка.
— Реста, в нашем мире живут люди, принадлежащие к разным расам. Чёрные, жёлтые, красные, белые. Конечно, это условные определения. И цвет кожи оттенок имеет, а не яркий окрас. Еще и разрез глаз, форма носа, волосы… Я даже не говорю о языках, религиях, разнице в образовании и доходах. Сейчас в нашем мире неприлично быть нетерпимым, хотя встречается всякое. Поэтому не думай, что Виктор прикасается к тебе кончиками пальцев от неприязни. Скорее всего, от нежности.