V
В тот же день кучер Тольского Тимошка пришел из ближайшего кабака, где успел уже свести знакомство с целовальником, сильно встревоженный и обратился к своим товарищам-дворовым с такими словами:
-- Ну, братцы мои, попали мы на фатеру.
-- А что? -- спросил у него камердинер Тольского Иван Кудряш.
-- В доме, куда мы переехали, черти живут, -- робко и таинственно промолвил Тимошка, поглядывая на товарищей.
-- Ври, дурачина! С чего взял? -- остановил его барский камердинер.
-- Провалиться, не вру... Сейчас целовальник мне сказывал: "Напрасно, -- говорит, -- твой барин в дом Смельцова переехал; там, -- говорит, -- черти вам житья не дадут. Много охотников было на дом Смельцова; поживут день-другой, да и вон; не один год дом-то пустует. И твой барин не проживет в нем недели, съедет". Да и не один целовальник о том сказывал. Народу в кабаке было немало... Все то же говорили... что от нечистой силы житья нам не будет. Теперь, как только пробьет, говорят, полночь, сейчас и начнется работа у чертей. Пойдет по всему дому дым коромыслом, шум, стук. Стулья, столы пойдут по комнатам плясать; посуда в буфете трясется, песни запоет нечистая сила, а то хохот такой поднимет, что волосы станут дыбом и по телу мурашки пойдут, -- рассказывал кучер и сам дрожал, как в лихорадке, от своего рассказа.
Дворовые слушали его с испуганными лицами, некоторые крестились.
-- Все это -- враки, бабьи сказки! -- авторитетно промолвил камердинер, хотя и на него рассказ Тимошки произвел некоторое впечатление.
-- Все, брат Иван, врать не станут. Видно, неспроста идет нехорошая молва об этом доме.
-- Не верьте, ребята, все пустое! -- стал успокаивать дворовых барский камердинер, но его слова не достигли цели: дворовые боялись ложиться спать на новой квартире, собрались все в кучу и ожидали какого-нибудь сверхъестественного явления, вздрагивали, прислушивались.
Однако первая ночь прошла благополучно, ничего необычайного не случилось.
Что касается Тольского, то он спал всю ночь богатырским сном, так как не верил ни в какие привидения и не признавал никаких таинственностей и непостижимостей.
Камердинер Иван находился в комнате, смежной с кабинетом своего барина, и, как другие дворовые, не спал почти всю ночь, а только лежал на своей койке с открытыми глазами, готовый каждую минуту при малейшем шорохе бежать к своим товарищам.
Однако было тихо как в могиле, и только перед утром Иван услыхал, что наверху, в мезонине, как будто кто-то ходит. Камердинер приготовился было дать тягу, но шорох или шаги скоро утихли.