Холмская, оставаясь ночевать въ Пріютовѣ, всегда занимала одну комнату съ Софьею. Она удерживала слезы свои при всѣхъ, но оставшись съ Софьею наединѣ, предалась горести своей.
"Сколько непріятностей предвижу я для Елисаветы! "сказала Холмская. "Какія бѣдствія навлечетъ она на себя своимъ легкомысліемъ и неразсудительностію! А ей, напротивъ, предстояла возможность прожить весь вѣкъ спокойно и счастливо. Мужъ ея, конечно, ограниченнаго ума; но у него доброе сердце. Ежели-бы не ожесточила она его безпрестанными противорѣчіями и насмѣшками, то онъ уважалъ-бы и любилъ ее. Завтрашній день они вѣрно всю дорогу будутъ браниться между собою, и, вмѣсто согласія, спокойствія и счастія, что должно-бъ было ожидать ихъ дома, возвратятся они съ чувствомъ ненависти и отвращенія другъ къ другу! Какъ много ошиблась я въ мнѣніи моемъ о характерѣ Елисаветы..."
-- Я думаю, что на этотъ разъ она завлеклась далѣе чѣмъ думала -- сказала Софья.-- Слѣдствія могутъ быть такъ важны, что это можетъ послужить ей большимъ урокомъ, и заставишь ее быть впередъ внимательнѣе. Она вѣрно употребитъ всѣ средства скорѣе примиришься съ мужемъ, и не раздражать его болѣе.
"Дай Богъ, дай Богъ, чтобы она одумалась, и чтобы увѣщанія мои и твои послужили ей въ пользу. Но сомнѣваюсь, и вижу, что кромѣ вѣтренности и неразсудительности, она еще самолюбива, и, какъ мнѣ кажется, совѣты этой Графини Хлестовой, о которой ты мнѣ сказывала, сдѣлали на нее сильное впечатлѣніе, потому, что они сообразны съ ея характеромъ."
-- Это, можетъ быть, правда -- сказала Софья -- но у нея доброе сердце, и она не глупа: будетъ постарѣе, и сама сознается, что такіе совѣты дѣлали ей большой вредъ. Станемъ молиться за нее, милая маменька., и надѣяться на милость Божію.--
Разговоръ съ Софьею нѣсколько успокоилъ Холмскую.
На другой день всѣ встали довольно рано. Родные Елисаветы съ удовольствіемъ замѣтили, что она помирилась съ мужемъ. Хорошій завтракъ, приготовленный Катериною къ отъѣзду ихъ, способствовалъ окончательному уничтоженію задумчивости и гнѣва Князя Рамирскаго. Онъ развеселился, былъ довольно разговорчивъ, и вѣжливо обратился къ старой Холмской, съ просьбою: пріѣхать пожить у нихъ въ Никольскомъ. Софью убѣдительно просилъ онъ не замедлишь своимъ прибытіемъ. "Лизанька моя" -- прибавилъ онъ, цѣлуя ее -- "настоящій избалованный ребенокъ: она больше всѣхъ слушается и уважаетъ васъ, любезная сестрица. Пожалуйте пріѣзжайте къ намъ, Я самъ чувствую, что иногда горячусь по пустому, и не умѣю, какъ должно, обходишься съ женою -- помогите, научите меня!" Съ сими словами вышелъ онъ, чтобы узнать, все-ли готово къ отъѣзду.