"Милая, добрая Соничка! сдѣлай одолженіе, поживи еще съ нами" -- сказала она ей.-- "Войди въ мое положеніе. Лишь только ты уѣдешь, начнутся опять наши ссоры. Онъ" -- продолжала Елисавета, показывая на мужа -- "такъ возстановленъ противъ меня, и сердитъ, что безъ тебя мнѣ житья отъ него не будетъ. Не смотря на то, что самъ кругомъ виноватъ, онъ забываетъ всѣ свои проступки, и опять станетъ упрекать меня, что будто-бы я всему причиною."
-- Напрасно ты опасаешься -- отвѣчалъ Князь Рамирскій, холодно.-- Все кончено. Будь увѣрена, что я ни въ чемъ упрекать тебя не стану. Съ этѣхъ поръ мы будемъ жить въ совершенной независимости другъ отъ друга, какъ кому изъ насъ хочется. Споровъ у насъ съ тобою никакихъ не будетъ. Будь напередъ увѣрена, что ни слезы, ни ругательства, ни упреки твои -- никакого дѣйствія имѣть на меня не будутъ. На самомъ опытѣ ты мнѣ доказала, что никогда не любила и не уважала меня. Ты рѣшилась обезславить меня въ присутствіи Софьи Васильевны, когда тебѣ было извѣстно, что я дорожилъ хорошимъ мнѣніемъ ея -- болѣе всѣхъ въ нашемъ семействѣ. Ты не сдержала своего обѣщанія. Теперь, еще повторяю, все между нами кончено. Я не подамъ тебѣ впередъ поведеніемъ моимъ никакого повода къ упрекамъ; но и ты должна повиноваться мнѣ, и дѣлать то, что мнѣ хочется. Что касается до васъ, любезная сестрица -- продолжалъ онъ, обращаясь къ Софьѣ -- я очень буду радъ, ежели вы еще останетесь у насъ пожить, но я не смѣю упрашивать. Къ несчастно -- не могу я думать, чтобы жизнь у насъ могла быть вамъ пріятною. Во всякомъ случаѣ, когда вы вздумаете насъ посѣтить -- нѣтъ нужды увѣрять, что вы всегда съ удовольствіемъ будете приняты; но не хочу обманывать васъ: и ваше присутствіе не можетъ уже сдѣлать никакой перемѣны въ образѣ моихъ мыслей, и въ твердомъ намѣреніи, какъ поступать мнѣ съ женою. Еще повторяю: я не подамъ поведеніемъ моимъ никакого повода къ упрекамъ, однакожъ -- отнынѣ, ни ласки, ни ругательства ея, не будутъ имѣть никакого дѣйствія надо мною, и коль скоро, хотя немного будетъ мнѣ скучно дома, я тотчасъ отправлюсь искать разсѣянія въ обществѣ людей -- пріятнѣе жены моей. Но карета ваша готова; позвольте мнѣ проститься съ вами!-- Онъ поцѣловалъ руку Софьи, и вышелъ вонъ.
Елисавета залилась горькими слезами, и бросилась въ объятія Софьи. "Все кончено! Мнѣ ничего болѣе не остается, какъ только желать поскорѣе умереть!" сказала она.-- "Я никогда не видывала его до такой степени сердитымъ, и -- къ несчастно -- сама признаться должна, что онъ никогда такъ сильно, такъ справедливо, и такъ разсудительно не говорилъ, какъ теперь! Чувствую, что сама я во всемъ виновата, и не знаю, какъ поправить! Богъ съ тобою, любезный, истинный другъ мой Софья! поѣзжай, я не удерживаю тебя болѣе. За что тебѣ мучиться, смотря на меня? Ты не имѣешь никакихъ средствъ помочь мнѣ. Теперь понимаю, какъ справедливо ты говаривала мнѣ, и предостерегала меня! Я не умѣла пользоваться твоими совѣтами" ...-- Софья, отъ слезъ, не могла ни слова сказать ей; онѣ поцѣловались; Елисавета, съ горестію, проводила ее до кареты.