Погружение в прошлое прервал змей, совсем не вписывающийся в мирную цепочку образов. Он выполз из ванной комнаты и целеустремленно двинулся к мягкой шкуре, расстеленной неподалеку от камина. Впрочем, гораздо дальше, нежели обычно, когда мы с Шанти коротали на ней вечера. Заметив меня, Шен принял томный вид и обессилено рухнул на облюбованное ложе. Я многозначительно посмотрела на оставленный им на полу мокрый след: интересно, все драконы такие чистюли или этому по зову стихии положено принятие водных процедур? Потом все же решила не придираться к гордецу, пострадавшему за правое дело. Еще, чего доброго, оскорбится, а мы только-только нашли общий язык.
– Как самочувствие? – поинтересовалась я, отвечая на невысказанный вопрос в его глазах.
Водный сузил их и поник, всем обликом выражая страдание.
– Паршивое, – наконец изрек змей.
– Хм, ты выглядишь намного лучше, чем когда я видела тебя в последний раз, – подбодрила я, вспоминая безжизненное тело в ореоле неяркого свечения заклинания стазиса. – И потом, ты только что довольно бодро ползал.
Шениар хмыкнул и надменно процедил:
– Что б ты понимала в самочувствии, девочка, – тут он метнул косой взгляд на Шанти, мирно спящего без признаков пробуждения, и продолжил: – Не уверен, доживу ли до следующего восхода солнца.
Я напряглась, озадаченно ероша челку: вроде бы ребята говорили, что за Шениара волноваться не стоит, у него все хорошо. Как же так? Подошла ближе, села рядом, хотела погладить беднягу, но вовремя вспомнила о нелюбви драконов к тактильному контакту с посторонними. Змей шире приоткрыл один глаз и с ехидцей, не вяжущейся с ликом умирающего, посмотрел на мою замершую на полпути руку. Досадуя, я поджала губы и сделала вид, что собиралась поправить волосы. Ехидство на морде водного проступило отчетливее, но он смолчал. До чего мутный тип!
– Могу я чем-то облегчить твое положение? – спросила я больше из вежливости, уже жалея, что проявила никому не нужные добрые чувства к дракону, а ведь друзья предупреждали.
– Дай-ка подумаю, – чуть ободрился он. – Знаешь, да, могла бы.
– Внимательно слушаю, – скрывая удивление, ответила я.
– Мне нужно, чтобы ты выполнила одну просьбу. Видишь ли, как оказалось, меня окружает скопище весьма черствых сущностей, неспособных и хвостом шевельнуть ради ближнего.
Теперь мы оба покосились в сторону Шанти. После чего Шениар придвинулся ближе и зашептал, едва не касаясь меня раздвоенным языком:
– Алиса, я вижу, ты добра и не обделена состраданием.
Вместо того чтобы отстраниться, я, словно завороженная, неотрывно смотрела в его потемневшие глаза, в них отражался танец огня в камине.