Я вымученно улыбнулась, совсем не ожидая подобного признания.
– Больше похоже на жалость.
– Нет, – твердо произнес он. – Аан никогда бы не полюбил овечку, такие связи не возникают на пустом месте. В тебе есть сила и свет, этого достаточно, чтобы я не испытывал жалости.
– Хм, спасибо за честность.
– Обращайся, этого добра у меня всегда навалом.
Мы, не сговариваясь, переглянулись и захихикали.
Напряжение отпустило, я поняла, что больше не злюсь на водного. Да и вообще, он мне нравился, было в нем что-то такое… надежное, что ли. Не только для Шанти, для меня тоже. А вся остальная болтовня, ну и пусть – мало разве в моей жизни личностей со странностями? Глупо разбрасываться возможными союзниками в мире, где никто тебе руки не протянет.
– Так-то лучше, – словно прочитав мои мысли, удовлетворенно заметил Шен. – Все придет со временем, ты привыкнешь, многому научишься и перестанешь воспринимать Долину как нечто чуждое. Никто не обещает, что будет просто, так не бывает. Но трудности имеют свойство заканчиваться, ты полюбишь наш мир.
– Ты так уверенно говоришь об этом…
– Хорошо, – ухмыльнулся водный, – внесу поправку. Вышесказанное случится, если каким-то чудом ваш союз признают.
Я хмыкнула:
– Существенное уточнение.
– А ты не торопи события. Говорят, проблемы надо решать по мере их поступления. Весьма полезный подход.
Я кивнула, показывая, что согласна. Развивать тему дальше не хотелось.
Вечером забегали Альт и Лис, их присутствие здорово помогло отвлечься от тревожного состояния. Котишка даже предлагал остаться, причем так хитро улыбался, что я сделала вывод: ему что-то известно о случае с Фенриром. Конечно же, я отказалась. Тогда он, в свою очередь, на мои робкие попытки иносказаниями вытянуть совет на тему сложившейся ситуации широко зевнул и заявил, что завтра предстоит трудный день и пора спать. Правда, перед уходом все же шепнул:
– Слушай сердце, оно подскажет. Демоненок танцует над бездной на лезвии клинка. Кто знает, какое событие заставит его потерять равновесие? – друг сверкнул зеленым глазом, последние его слова я едва расслышала: – Возможно, именно ты послужишь той каплей, что перевесит чашу на светлую сторону.
Крепко озадачив меня, бессовестный интриган ушел. Я взъерошила челку, боясь даже вникать в смысл им сказанного. Правильно ли я поняла, что от выбора Фенрира зависит будущее Триквестра? Если он поддержит отца, это даст огромную силу противнику, а пока, честно говоря, я не видела веских причин, почему бы ему этого не сделать. Недоверие, выказанное теми, чье мнение он считал единственно значимым, легко разожжет в нем пламя гнева. Гнева, который испепелит то немногое, чем он дорожил, расчищая путь для слепой жажды встать над обидчиками.