— Сама эмбрион. Кто б говорил о сказках! Я-то не лазаю ночами в фан-модах, как некоторые… Ладно, не душа. Псинэргоматрица в фазе псевдоконтинуального равновесия. Лучше?
— Душа приятней звучит. Да без разницы, как её обзывать, если о ней всё равно никто ни фига не знает. Может, кроме многомерных адептов. Зови хоть псином, хоть душой, хоть божьей искрой.
— Вот! — удовлетворённо кивнула Джис.
— Что — вот?
— Божья искра. — Она блеснула глазами. — Лэй, я не имею в виду характер, привычки, базовые нормы и всё такое. Это же как одежда. Разное время, разные страны, социальные структуры, религии всякие…
— Планеты и системы, — услужливо подсказала Лаиса. Джиссиана согласно тряхнула головой:
— Планеты, системы и галактики. Детские впечатления, друзья, друзья друзей, папочки и мамочки. Диски, книги, музыка, фан-моды с мечами, фан-моды о космических пиратах. У меня нет энерджера, но есть сестра, а кто-то один, зато три личных скиммера… Но есть же что-то ещё! Должно быть!
— Ещё? — отозвалась Лаиса. — Я слышала, один крутой многомерщик доказал: социум-временной контекст влияет на формирование псинэргоматрицы. Раньше думали, псин — штука стабильная. А он деформируется от контактов.
— Ха! А формулу деформации он вывел, твой многомерщик?
— Нет пока. У всех его объектов результаты здорово отличаются.
Джиссиана скривила губы в саркастической усмешке.
— Тоже мне открытие. Это ж очевидно! Лэй, тогда я права: псин и душа — разные вещи. Смотри: тело, разум, псин. А в самой серёдке — душа. И тот крутой спец её не нашёл и не загнал в формулы. Она-то и мешает ему выдать чистенькую теорию, потому что от неё и зависит тип деформации псина. И плевать ей на социоконтекст. Душа никогда не меняется, просто она есть, и всё. У каждого человека — своя. — Джис хихикнула: — Знаешь, где про неё было? В Дозвёздной сказке. Там был жутко злобный негодяй. Бессмертный. Ты его из плазмотрона, а он чихнул и дальше топает. А его смерть была спрятана в иглу: игла в яйце, яйцо в ларце, ларец ещё там где-то. Ну, местный герой находил ларец, ломал иглу, злодей умирал в конвульсиях под всеобщие радостные аплодисменты. Вот! Душой его и была иголка.
— Смерть? — скептически усмехнулась Лаиса.
— Это же сказка! — возмутилась Джис. — Конечно, смерть, если твою душу выковыряют и сломают! А все астральщики пишут одно и то же: что-то остаётся целостным на любой фазе рассеивания, что-то высвобождается с разными странными эффектами, и что-то потом собирает их обратно.
— Астральные эффекты — не наука, — заявила Лэйси. — Фантастика. В крайнем случае, философия. Их все пинают, кому не лень. Сказочки, вроде твоей иглы в ларце. Нашла кому верить.