— Ты теперь останешься здесь? — спросила она.
Я кивнул.
— Скажи мне сразу. Скажи, уедешь ли ты… Чтобы я знала.
Я хотел ответить, что еще не знаю этого и что через несколько дней мне, видимо, придется уехать, так как у меня нет денег, чтобы оставаться в горах. Но я не мог. Я не мог сказать этого, когда она так смотрела на меня.
— Да, — сказал я, — останусь здесь. До тех пор, пока мы не сможем уехать вдвоем.
Ее лицо оставалось неподвижным. Но внезапно оно просветлело, словно озаренное изнутри.
— О, — пробормотала она, — я бы этого не вынесла.
Я попробовал разглядеть через ее плечо температурный лист, висевший над изголовьем постели. Она это заметила, быстро сорвала листок, скомкала его и швырнула под кровать.
— Теперь это уже ничего не стоит, — сказала она.
Я заметил, куда закатился бумажный шарик, и решил незаметно поднять его потом и спрятать в карман.
— Ты была больна? — спросил я.
— Немного. Все уже прошло.
— А что говорит врач?
Она рассмеялась.
— Не спрашивай сейчас о врачах. Вообще ни о чем больше не спрашивай. Ты здесь, и этого достаточно!
Вдруг мне показалось, что она уже не та. Может быть, оттого, что я так давно ее не видел, но она показалась мне совсем не такой, как прежде. Ее движения стали более плавными, кожа теплее, и даже походка, даже то, как она пошла мне навстречу, — все было каким-то другим… Она была уже не просто красивой девушкой, которую нужно оберегать, было в ней что-то новое, и если раньше я часто не знал, любит ли она меня, то теперь я это ясно чувствовал. Она ничего больше не скрывала; полная жизни, близкая мне, как никогда прежде, она была прекрасна, даря мне еще большее счастье… Но все-таки в ней чувствовалось какое-то странное беспокойство.
— Пат, — сказал я, — мне нужно поскорее спуститься вниз. Кестер ждет меня. Нам надо найти квартиру.
— Кестер? А где Ленц?
— Ленц… — сказал я. — Ленц остался дома.
Она ни о чем не догадалась.
— Ты можешь потом прийти вниз? — спросил я. — Или нам подняться к тебе?
— Мне можно все. Теперь мне можно все. Мы спустимся и выпьем немного. Я буду смотреть, как вы пьете.
— Хорошо. Тогда мы подождем тебя внизу в холле.
Она подошла к шкафу за платьем. Улучив минутку, я вытащил из-под кровати бумажный шарик и сунул его в карман.
— Значит, скоро придешь, Пат?
— Робби! — Она подошла и обняла меня. — Ведь я так много хотела тебе сказать.
— И я тебе, Пат. Теперь у нас времени будет вдоволь. Целый день будем что-нибудь рассказывать друг другу. Завтра. Сразу как-то не получается.
Она кивнула.
— Да, мы все расскажем друг другу, и тогда все время, что мы не виделись, уже не будет для нас разлукой. Каждый узнает все о другом, и тогда получится, будто мы и не расставались.