Вадим хлопнул дверью, бросил вещи на кровать и поспешил в ванную комнату. Где-то здесь его ждала единственная и последняя весточка от жены. Он в нерешительности застыл на пороге. Непреступная, замурованная в изумрудную столешницу раковина сияла чистотой. Сверху на полочке — мыло, шампуни, стаканчики под щётки — всё, что полагается в приличных отелях. Зеркало равнодушно отразило его взволнованную физиономию.
Испытывая непонятный трепет, он присел на корточки и ловко поднырнул под столешницу. Рука торопливо ощупала холодное фаянсовое пузо. Ни-че-го. Он устроился поудобнее, и его пальцы быстро забегали по всем труднодоступным щелям и закоулкам. Под ногти забивалась грязь, но он не обращал на это внимания, продолжая поиски, и даже зачем-то разобрал сливную трубу. Как оказалось, напрасно. Подсветка телефоном тоже не принесла ожидаемых результатов. От неудобной позы быстро затекла шея, заныла спина. Тайник был пуст. Признав полное поражение, Вадим поднялся с колен.
— «Факир был пьян, и фокус не удался», — соскочила с языка дурацкая фраза.
Глупо, что он вообще туда полез. На что надеялся? После отъезда Наташи этим санузлом пользовались десятки отдыхающих. Возможно, «подарок» нашёл кто-нибудь из них. И потом, злосчастная раковина могла элементарно потечь, засориться. Не исключено, что её попросту заменили на новую. Да мало ли других причин! Как бы печально это ни выглядело, но кто-то его опередил.
А может, оно и к лучшему? Ведь душевная рана начала потихоньку затягиваться — зачем её бередить посланиями из прошлого.
Он помыл руки, вытер их полотенцем и только сейчас обратил внимание на слабо журчащий унитаз. Конечно, про Ниагару Лена загнула — ревущим потоком здесь и не пахло. Но это уже была заслуга приходившего утром местного сантехника. Девушки рассказали, что парень возился с бачком совсем недолго, а после его ухода журчание возобновилось. Правда, уже не так интенсивно.
Вадим открыл крышку и склонился над бачком — вода непрерывно заполняла ёмкость выше допустимого уровня и тут же уходила в сливное отверстие. Должно быть, ремонтник поторопился и не до конца справился с задачей. А нужно было всего-то отрегулировать поплавок, что он и сделал. Подождав, пока вода снова наберётся, удовлетворённо кивнул — ну вот, бачок снова в строю.
«Надо будет поймать этого мастера-ломастера и стрясти с него проценты за ремонт», — шутливо подумал Вадим, выходя из туалета. А если серьёзно, то в номере одной проблемой стало меньше. Досадно только, что с сюрпризом так ничего и не вышло.
Он присел на кровать, застеленную бледно-розовым стёганым покрывалом, и медленно обвёл глазами окружавшие его предметы интерьера. А ведь они вполне ещё могли хранить тепло Наташиных рук: подлокотники плетёного кресла, ручки дверей, кнопка ночного светильника. Вадим лёг на спину и прикрыл веки. Он пытался представить жену рядом с собой, в малейшем колебании воздуха уловить хоть какие-то намёки её былого присутствия, ощутить исходящие от стен флюиды, пусть даже очень слабые и едва осязаемые. Но ничего этого не было и в помине. Комната молчала и не торопилась делиться с ним своими тайнами. И хотя он прекрасно знал, что Наташа останавливалась именно здесь, похоже, этими знаниями всё и заканчивалось. С пропавшей из номера вещицей исчезла и последняя, незримая связь с женой.