Единственным маяком в кромешной темноте служили габаритные огни идущей впереди машины. Просто удивительно, по каким таким невидимым приметам водителям удаётся находить дорогу в ночной пустыне! По звёздам, что ли?
От постоянной тряски накатила усталость, очень хотелось пить. Да и мочевой пузырь всё настойчивее давал о себе знать. Остановка или короткий привал казались Вадиму желанной несбыточной мечтой. Он облизнул сухие губы, ощущая на языке густой пыльный налёт. На зубах противно заскрипело.
А они всё ехали, ехали…
Неожиданно впереди возникло мутное неясное свечение. Оно появилось сразу, будто выросло из-под земли. «Скрывалось за песчаной грядой», — догадался Вадим, когда свет фар вырвал из мрака приличный фрагмент скалы.
Машины быстро приближались к загадочному пятну. И вскоре его тайна была раскрыта — мерцающий вдали огонёк оказался не чем иным, как пламенем костра, пляшущим в центре палаточного лагеря.
Джипы остановились на въезде в табор. Заглохли моторы, и сразу же навалилась давящая, неуютная тишина. Включёнными остались только фары.
Из шатра навстречу гостям вышли несколько мужчин. Почти одновременно хлопнув дверцами, из машин вылезли похитители, и окрестности стойбища мгновенно огласились шумной арабской речью. Было видно, что местные очень хорошо знают приезжих и, возможно, вместе с ними прокручивают свои грязные делишки.
В грузовик запрыгнул Мухаммед, бросив на ходу несколько слов охраннику-меломану. Вдвоём они принялись срезать верёвки на ногах пленников. Тагир отреагировал на появление приятеля-Иуды гневом и руганью, за что получил крепкий удар кулаком в район солнечного сплетения. Пока он хрипел и корчился на полу машины, Вадима и молодого араба подвели к остальным заложникам.
Бандиты согнали людей в одну кучу и под дулами автоматов погнали их через весь лагерь. Мимо шатров из жердей и натянутых сверху мешковин вместо крыш.
Было достаточно темно, поэтому Вадиму удалось разглядеть лишь то немногое, что смогли выхватить из тьмы подрагивающие языки пламени. В круг света попали какие-то старые бочки, канистры, развешанное на верёвке тряпьё и привязанный к столбу ишак. Сам очаг был заботливо обложен валунами, а рядом на камнях меньшего размера лежал прокопчённый лист железа, вероятно, служивший хозяевам своеобразной жаровней.
Конвоиры подвели заложников к большой приземистой постройке, стены и крыша которой были плотно сплетены из толстых прутьев каких-то растений, очень похожих на сухой бамбук. Над входом под стеклянной колбой тускло горела керосиновая лампа.