Наверное, он был единственным из окружения Вадима, кто так горько и безутешно сожалел о его возвращении домой. Вадиму частенько не давала покоя мысль о том, кто же на самом деле украл деньги из квартиры. И хотя отчим находился вне всяких подозрений и даже имел какое-то хлипко-сомнительное алиби, верилось в его непорочность с огромным трудом.
Вадим съел холодные котлеты (будь жива матушка — она бы непременно отобрала их у ленивого сыночка и отправила на горячую сковороду), потом запил чаем и похромал в свою комнату — готовиться к отъезду.
Завтра утром ему предстояла ранняя дорога в Москву. Он вытащил спортивную сумку и стал собираться. Сколько времени придётся провести в госпитале — неизвестно. Ясно, что не день и не два, поэтому несколько личных вещей ему там точно не помешают.
Страха перед операцией он не испытывал. С больной ногой всё равно нужно было что-то решать, и чем раньше, тем лучше. Он ведь так и не сказал никому всей правды о своём диагнозе. Даже Сергею. У людей своих проблем хватает. И потом… для его возвращения домой и без того было сделано слишком много. Прежние бы долги отдать. Он и Полине-то проболтался лишь потому, что сегодня встретились и через два часа расстались навсегда. А оно видишь, как повернулось…
Он застегнул сумку, бросил её в кресло и с чувством исполненного долга уселся за компьютер. Дело осталось за малым — уточнить расписание электричек на завтрашний день.
Пока открывалась нужная страница, в прихожей раздался звонок. Рука сама потянулась за тростью, но Василий уже опередил его, гостеприимно приглашая неизвестного визитёра в квартиру.
Вадим прислушался. Судя по голосу, это был мужчина. Кажется, он кого-то искал. В ответ отчим что-то неразборчиво пробурчал, а через мгновение дверь в комнату без стука распахнулась и в проёме показался высокий темноволосый парень в красно-белой спортивной куртке. За его спиной маячили два худых молодца.
Незнакомец по-хозяйски шагнул через порог и склонил голову набок, словно разглядывал на рынке подходящий товар.
— Это ты, что ль, Вадим будешь? — спросил он.
Вадим поднялся из-за стола.
— Я. А в чём дело?
Парень распахнул куртку и, сунув руки в карманы брюк, подошёл чуть ближе. В его серых с прищуром глазах без труда угадывались любопытство и неприязнь. Под левой скулой красовался добротный синяк величиной с куриное яйцо.
— Ты зачем моей жене голову пудришь, чудила?
— Какой ещё жене? — озадачился Вадим, бросая короткий взгляд на застывших в дверях молодчиков. — Ребята, вы ничего не перепутали?
— Не перепутали, будь спокоен, — заверил парень. — Деньги когда собираешься отдавать?