Где-то в глубине хлопнула дверь спальни. Вадим нисколько не сомневался: это ему выходит боком складская крыша. Он стиснул зубы: «Ладно, Вася-Василёк, мы ещё вернёмся к этому разговору».
Он накинул на плечи куртку и, прихватив мешок с мусором, отправился на помойку. Дверь на ключ закрывать не стал — до контейнеров три минуты ходьбы туда и обратно. Что за это время может случиться?
На улице рядом с подъездом он увидел незнакомого мужика с сигаретой во рту. Неприятный тип. Не тот ли это «шпион», нервно куривший в кустах сирени? Чужак поспешно отвернулся, предоставив на обозрение свой гладкий, как коленка, затылок.
Вадим благополучно отнёс мешок и вернулся назад. Возле дома уже никого не было. Он зашёл в подъезд и вдруг услышал откуда-то сверху пронзительный женский визг, крики, топот. А потом мимо него с воплями «помогите, убивают!» — пронеслась незнакомая женщина в одной простыне и босиком. Вот фурия — и откуда только выскочила? Чуть с ног не сбила.
Терзаясь жуткими подозрениями, он стремительно взлетел на второй этаж. Так и есть. Дверь в их квартиру была распахнута настежь, а из глубины комнаты доносился явный шум борьбы. Вадим осторожно ступил в прихожую и тихо прокрался к спальне отчима.
Картина, которую он там увидел, оказалась более чем живописной. Рядом с тумбочкой на полу беспомощно распластался на спине Василий, а сверху на него навалился какой-то лысый мужик и старался задушить брючным ремнём.
— Сдохни, с-сука! — шипел он сквозь зубы. — Я тебе покажу, как чужих баб пялить!
Синие от наколок руки неумолимо и безжалостно затягивали петлю. Увлечённый местью, ревнивец не замечал посторонних глаз.
«Знакомая лысина, — отметил про себя Вадим, спокойно и даже с каким-то удовлетворением наблюдая за тем, как вершится самосуд. — Что, Вася, допрыгался? Вот тебя и настигла кара небесная. Пусть чужими руками, но ты её заслужил!»
Василий дрыгал ногами, хрипел, задыхался. Его скрюченные пальцы тщетно пытались оторвать от горла смертельную удавку. К сожалению, силы оказались неравны, и они были на исходе. В какой-то момент отчим заметил в дверях Вадима и судорожно протянул к нему за помощью руку. Не испытывая ни малейшего желания помогать убийце матери, пусть даже и косвенному, тот даже не шелохнулся.
Лицо Василия побагровело, в выпученных глазах застыли отчаяние и немая мольба. Ещё немного — и они закроются навсегда. Сам не понимая зачем, Вадим вдруг подхватил с тумбочки цветочный горшок и быстро опустил его на лысый, покрытый испариной череп ревнивца. Хрупкая ваза разлетелась вдребезги, а вместе с ней уронил голову и палач. На грудь Василию.