Наконец работающий весь день телевизор прекратил своё ночное вещание, и экран замерцал белым равнодушным сиянием. Андрей пробежался по другим программам, нашёл не спящий, что-то бормочущий канал и удовлетворённо прикрыл веки: находиться в тишине опустевшей квартиры было для него равносильно пытке.
Прошло ещё какое-то время. Он вызвал в меню телевизора часы. Двадцать минут четвёртого. Наступило последнее утро уходящего года. Сегодняшней ночью все будут встречать Новый год. Сегодня днём будут хоронить Олега…
Странно всё-таки умирать под Новый год. В каждом доме стоят нарядно украшенные ёлки, и теми же самыми ёлками выстилается путь траурно шествующих людей. Наверное, только в России ёлка может являться деревом жизни и смерти одновременно. Эх, Олежка, Олежка, пусть земля тебе будет пухом. Покойся с миром.
Думая о бренности земного бытия, Андрей не заметил, как задремал. Проснулся он, когда за окном совсем рассвело. Пустой желудок встретил его пробуждение жалобным, голодным урчанием, да и пить после шампанского хотелось так, словно он накануне съел приличную порцию солёных огурцов. А между тем радушные хозяйки разбирают в этот час холодцы, достают из холодильников деликатесы, шинкуют в тазики салаты…
Бедная мамочка, знала бы она, как ему не хватает её парного молочка и свежих куриных яичек! Да что там яйца — для него сейчас и корка хлеба была бы несказанной радостью! Он с трудом отогнал от себя мысли о еде.
Чем быстрее бежало время, тем он всё больше убеждался: Людмила не придёт. Даже дураку стало бы понятно: она не покажется здесь ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Жаль, потому как именно от её появления зависело, гнить ему заживо в своих испражнениях или продолжать влачить существование в виде жалкого овоща.
Интересно: а сколько времени человек может обходиться без пищи и воды? Ответ на этот вопрос ему предстояло получить, самое меньшее, дней через десять. Он криво усмехнулся: вот ведь удивится Людмила, когда обнаружит в постели худой и вонючий труп своего муженька!
Наверное, глупо в его положении надеяться на чью-либо помощь, но надежда — это единственное, что у него осталось. А что, если взять и попытаться помочь себе самому? Ведь спасение утопающих всегда считалось делом рук самих утопающих. Вот только что он сможет предпринять в своём незавидном положении? Изо всех сил кричать и долбить в стены в упование на то, что его кто-нибудь услышит? Но всё это пустая трата времени. Соседи за стеной полгода тому назад продали свою квартиру, а новые хозяева в неё ещё не въехали. От глухой бабульки, живущей этажом ниже, толку и того меньше. Андрей даже подумывал запустить пустой бутылкой в окно и тем самым привлечь к себе внимание. Но кого сейчас удивишь звоном разбитого стекла, тем более на восьмом этаже? Люди и не к такому привыкли, а на все крики и мольбы о помощи лишь крепче запирают замки и засовы. Ко всему прочему, выходка со стеклом только усугубит дело: помимо того, что он рискует умереть голодной смертью, у него есть все шансы замёрзнуть ещё и от холода. Хотя… может, это действительно лучший выход? Кому он нужен со своими проблемами? Мать ведь тоже не вечна — и что тогда?