Только теперь Мефистон не услышал, а почувствовал слова, они звучали в его голове, в его мозгу, даже если бы он затыкал уши изо всех сил. Слова будто вползали в него, как только что «слизень» вполз в мертвое тело. Он по-настоящему испугался, впервые за долгие годы, и резко отпрянул от экрана всем корпусом. Инстинктивно потрогал уши, с ужасом ожидая нащупать следы какого-то реального слизняка. Сердце колотилось в груди, рубашка взмокла за один миг. Однако за окном сияло солнце, в коридорах была тишина, ощущение «вползания» в голове улеглось, и пульс быстро пришел в норму. Выдохнув сквозь зубы, он усилием воли вновь заставил себя смотреть на экран. Там уже не было ничего необычного, тело вернулось на койку и со стороны выглядело бы спящим до самого утра. Только самый внимательный глаз заметил бы надпись в темноте и пятна крови на полу. «Вены он всё-таки перегрыз» — подвел итог Мефистон. Видеть надпись ему было не нужно. Он был уверен, что послание до него донесли напрямую. Так что он бы и на смертном одре не забыл содержание. В его голове крутилась и ворочалась фраза, сказанная без слов, ощущение чуждого неязыка, которое хотелось сплюнуть хоть вместе с мозгами. Содержание фразы повторялось как навязчивая мысль, и было предельно ясным: «Боги не отдают своего!».
Надо было придти в себя, отдышаться. Настроиться на обычный, психически нормальный мир, чтобы вообще с кем-то разговаривать. Вдох-выдох, солнышко, покой. Все эмоции в сторону. Остается один вопрос, надо сделать его чисто интеллектуальным, не про чувства. Мефистон позвал к себе сестру.
— Скажите, пожалуйста, от чего умер пациент? — максимально ровный тон.
— Разве Вы сами не видели? Зачем Вам меня мучить? — сестра очевидно не готова была к спокойному обсуждению.
— Алла, пожалуйста, чисто профессионально, просто ответьте на несколько моих вопросов, хорошо? Считайте, что я провожу определенное исследование. Даже если вопросы покажутся странными. Как для анкеты, надо просто сказать.
— Хорошо, но помните, что я просила Вас этого не делать.
— Я остановлюсь, как только это будет возможно. Итак, от чего умер пациент?
— Могу сказать лишь то, что считает полиция. От потери крови. Перегрыз себе вены, Вы можете представить? Днем на выписку, а ночью… — речь сорвалась всхлипами.
— Вы сами видели запись? Целиком?
— Да, это мой долг. И даже раньше, чем полиция приехала…
— На ней видно, как пациент убивает себя? Как перегрызает вены? — Мефистон чувствовал, что девушка на грани, но остановиться было просто невозможно.
— Ночью темно и детали видны плохо. Но совершенно ясно, что лег спать он живой, а утром нашли мертвого, и никого другого в палате не было. Следовательно, обнаруженные раны, несовместимые с жизнью, нанес он сам. Профессионально, как Вы и просили…