— Знаешь, Лешк, как это было? Жена своих подруг созвала, сидят они, болтают, а мне — скучно аж до посинения. Думаю: дай-ка в Интернет слазию! — Сланцев в очередной раз пересказывал полусакральный нарратив о своем приобщении к великому российскому братству самогонщиков.
Стариков внимал ему с удовольствием, понемногу смакуя результаты Мишкиного творчества. В его крохотной рюмке золотился напиток, совсем недавно добытый из небольшой бочки, сделанной из украинского дуба. Повествование поэта приобретало особый смысл в глазах Лешки: ведь именно с этим была связана новая тема, над которой — с благословления всепонимающего Шахова — собирался потрудиться Сланцев в грядущей экспедиции.
Канонический сюжет развертывался так: поэтическое чутье подсказало будущему мастеру набрать в Гугле (вариант: Яндексе) некую последовательность лексем, приведших его к покупке самогонного аппарата отечественного производства.
— Немецкий-то он получше был бы, но для стартапа сойдет и такой, — оправдывался Мишка перед друзьями, приглашенными на дегустацию. Те, хитро посматривая на него, соглашались, что действительно пока можно обойтись и имеющимся оборудованием, но расти над собой, конечно, надо.
И Сланцев рос — не по дням, а по часам. Досадные помехи создавала лишь супруга, не понимавшая ни всей ценности, ни очевидной фольклорной подоплеки творимого на ее глазах преображения обыкновенного мужа в гуру самогоноварения. Мишка охомутал кухонный смеситель цветастым сочетанием шлангов, заявил в ответ на некоторые — сперва робкие — возражения Кати, что каждый имеет право на хобби, и занялся сотворением напитка. Прямо на кухне. И вот тут-то приключился первый досадный промах, едва не стоивший Сланцеву потери хобби, а друзьям — смысла бытия.
Дело в том, что брагу, откуда и добывается ОН, можно, в общем-то, хранить в разных сосудах. Основываясь на рабочих связях, Мишка однажды приволок домой один из самых удачных (ошибаются и боги!) вариантов: стеклянную бутыль на 50 л. Мешать сладкую, ароматную («а Катьку, блин, этот запах напрягает!») жидкость можно также самыми различными предметами. Сланцев выбрал в качестве орудия железный половник с узким черпачком: широкий в бутыль не пролез бы.
— И стук-то был едва слышный: чик по стеночке, а дальше как у Кэмерона в «Титанике» — трещина пошла-пошла-пошла, и раз! Нету бутыли. А есть море разливанное — тягучие, сладкие, ароматные (ну не нравится ей этот запах, Леш, понимаешь!) 50 литров на полу в недавно отремонтированном коридоре квартиры. Текут и текут, а вместо Селин Дион — песня жены! Ох, не дай Бог такого никому услышать — ни в минувшем тысячелетии, ни в нынешнем…