— Щас позвоню Юльке, спрошу: вдруг малыши уже вернулись к папе, — невесело пошутил Стариков и прижал к уху свой потертый «Нокиа». Выяснилось, что малыши еще гуляют, а папа уже обо всем узнал и волнуется.
— ИП на измене. Дожжина говорит, что он желает нас видеть, — доложил Лешка остальным.
— И правильно, — Юрка погладил свой живот. — Уже одиннадцатый час. Вернуться они — как миленькие, никуда не денутся.
— Пошли Шахову покажемся на глаза, а затем думу думати будем, — предложил Сланцев, и все последовали его мудрому совету…
Лешка никогда не видел ИП в подобном состоянии. Все собрались в столовой; было почти двенадцать ночи. Руки Ивана Петровича, державшие сотовый и блокнот, слегка дрожали, и Старикова это пугало больше всего. Сначала Шахов просто раскричался, обвинил всех старичков, что они позволили уйти парочке без сопровождения старших. Но его колючие зеленоватые глаза чаще всего останавливались во время этого этапа на Лешке. Потом он перешел к стадии обвинения во всем себя.
— Никогда, никогда у нас ничего подобного не случалось! — говорил он пронзительным голосом. «В этой экспедиции вообще много происходит такого, что…» — Лешка не успел додумать эту мысль, как у Шахова в руках завибрировал сотовый. Он не с первого раза попал в нужную кнопку и прислонил телефон к уху.
— Да, — почти закричал он. — Вдвоем. Я обзвонил старост и Аркаева, и Чеботаевки. Осталось Никитино, а затем — Господи Боже мой! — участковый.
Он вскочил и убежал в учительскую, которую он делил на время экспедиции с Толькой Тонковым: руководитель «Городца» считал себя слишком взрослым для «мальчишеской».
— Что теперь будет?! — прокартавила Танька Родина. В уголках ее глаз дрожали слезы.
— Экспедиция закончится — вот что будет! — мрачно отрезала завхоз и пошла ставить на ночь кастрюли в холодильник. Юрка с тоской проводил ее взглядом, но ничего не сказал.
— Искать их будем, вот чего! — заявил Сланцев безапелляционно. — Шахчик заснет — и разбредемся по разным направлениям. Ну, кроме девушек, естественно. Кто за?
— Ага! Так ИП тебе и заснет сегодня. Да он всю полицию-милицию на уши поставит, участковый приедет — в Ульяновск позвонят. Мама дорогая! — Дожжина схватилась за голову.
Тут дверь столовой чуть приоткрылась, в щель просунулась сияющая улыбкой голова Водлаковой, которая просеребрила:
— Так вот вы где все! А мы думаем, чего вся школа пустая? Где это все?
Стариков молча поднялся и побежал в учительскую.
***
Еще минут 20 длились переговоры в кабинете Шахова, которые слышны были на всю школу. ИП успокаивал всех, до кого сумел дозвониться. До участкового дело, слава Богу, не дошло.