– Торговля так себе, – Герка оглянулся, проверив, не слышит ли кто лишний. – Дела нормально – что в прошлый раз приобрели, но вывезти не смогли, загрузили. И в личной жизни все хорошо – подруга моя знакомого старого встретила. Поговорить бы вам.
– С подругой?
– Со знакомым.
Ишь, конспиратор какой стал.
– Пойдем-ка, Гера, ноги разомнем, а то сидеть без движения зябко.
Отошли в сторону от толпы. Пару раз присел, взмахнул широко руками – если со стороны кто посмотрит, решит, что кровь застоявшуюся человек разгоняет. Сегодня с утра подморозило уже вполне прилично, ниже десяти по Цельсию точно, а то и все пятнадцать.
– Ну, что за знакомый?
– Бывший капитан-пограничник, сейчас служит в комендатуре.
– И что?
– Вроде бы взрыв в ресторане его рук дело.
– Откуда сведения?
– С его слов.
– И все? Знаешь, сколько я могу тебе рассказать? Тебе тогда нужна будет кепка с тремя козырьками.
– Зачем?
– Один глаза от солнца защищать, а два других, чтобы лапша на ушах не скапливалась.
– Вот, надо с ним встретиться, поговорить.
– Ох, не нравится мне это. Немцы командиров Красной армии не жалуют, а пограничников тем более, они же вроде как под комиссариатом. С чего бы они такого человека на службу взяли?
– Так, может, они и не знают, кто он.
– Думаешь, совсем тупые?
– Но ведь это шанс.
– Подожди, подумаю.
Проще всего, конечно, проверить самому – пускать на такое другого, как-то не по-человечески. Но эту сентиментальность и игру в благородство надо давить. Я командир, а значит, все одно буду посылать людей на опасные дела или вообще на смерть. Потому тут надо с умом. Если это провокация гестапо, то Аня попадает под удар, даже в случае самого факта встречи. Но это если этот пограничник пробует наладить связь только через нее. Даже если это пока и так, то стоит обождать, возможно, он попробует через других. Тогда если с ним встретиться не на его условиях, а, например, зайти к нему домой и не упоминать, от кого, то есть шанс Аню не засветить. Будет ли он тогда говорить откровенно? Если немецкий агент, то пойдет на контакт, а если подпольщик, то, скорее всего, пошлет. Вот если пошлет, а связной уйдет без проблем, тогда можно попробовать навести контакты.
– Как они говорили, о чем, что Анна ему пообещала?
– Встретились на улице, зашли к Ане…
– Прямо сразу с улицы? Почему?
– Он ей дядька двоюродный, по матери.
– Дальше.
– Чаю попили. Он и сказал, что состоит в подпольной группе сопротивления.
– Именно так и сказал? Такими словами?
– Не знаю, так она мне сказала.
Надо бы с Анной самому поговорить. Эх, сейчас нельзя – если провокация, то за домом следить могут. Не то чтобы я так уж опасался, но если начнут шляться кто ни попадя, вельми подозрительно будет.