– Продолжай.
– Предложил присоединиться.
– Слова красивые говорил?
– Какие?
– Ну, типа: все как один, на борьбу с врагом, не пожалеем жизни и прочее.
– Не знаю, я не спрашивал.
Плохо, что не спрашивал, хотя что мне это дало бы – и подпольщик мог пытаться увлечь молодую девушку броскими лозунгами, все же народ тут мало циничный.
– Она дала согласие?
– Да.
Плохо.
– О медикаментах ему рассказала?
– Нет.
Это хорошо. Но почему?
– Она ему не доверяет?
– Доверяет, но сказала, что это не ее тайна, а значит, она не может самостоятельно ею распоряжаться.
Умница. Даже при плохом варианте, возможно, не все еще потеряно. То, что этот погранец родственник девушки, тоже хорошо, ведь какой надо быть сволочью, чтобы родную кровь под петлю подвести. Может, все еще устаканится. Да и сделать мы уже практически ничего не можем – вряд ли Аня согласится взять слово обратно, а значит, она по-любому под ударом. С ней вместе и Герка попадает, что плохо, но отсюда можно кое-что хорошее получить.
– Герман, тебе задание. С Аней прямо сейчас сможешь поговорить?
– Да.
– Отличненько. Поступаем следующим образом – она агитирует тебя вступить в подполье, и ты нехотя соглашаешься. Так она должна своему дядюшке рассказать. Доверять тебе можно, но ты не хочешь участвовать в активных действиях, потому как боишься. Не хмурься, так надо. Поговоришь с дядей, прощупаешь его. Я надеюсь, ты не поведешься на горячие речи? Нет, если они будут, то сделать вид надо, но вестись – ни в коем случае.
Эх, мало, мало цинизма в молодом поколении, выросшем при советской власти.
– Понял, что от тебя надо?
– Да, я должен проверить, не является ли это происками немцев, а если является – то с меня взятки гладки. Состоял, но не участвовал.
Молодец, сообразил.
– Не радуйся особо, захотят повесить – повесят. Хотя двум смертям не бывать, а одной не миновать. А теперь давай беги.
– А Аня согласится?
– А вот это уже твоя работа сделать так, чтобы согласилась. Скажи, что выполняешь задание командования, да и ее из отряда никто не отпускал, потому она тоже выполняет задание.
– А разве мы в отряде?
– Ну, ты спросил – если не спишь в лесу и с винтовкой не бегаешь, это не значит, что ты свободен, как голубь сизокрылый. Ее это тоже касается.
Ой, какой довольный, чуть рот в улыбке не порвал. Блин, детский сад – штаны на лямках. Как они могут вести себя, как дети, а умирать, как солдаты? Ведь эти пацаны и девчонки должны были строить коммунизм, создавать прекрасные семьи, растить счастливых детей… За одно только то, что их планы разрушены, а мечты отодвинуты на неопределенное будущее, стоит закопать весь рейх с его проклятыми жителями, а чем уплатить за отнятые жизни, даже представить себе не могу.