— Весьма было бы полезно получить для кунсткамеры ламутскую одежду, — говорил Крашенинников.
Он постарался достать меховые ламутские одежды, украшенные полосками разноцветного меха.
СтарЬжилы Охотского острога рассказывали, какие звери, рыбы и птицы водятся в окрестностях. Крашенинников составил список животных края и сам описал трех рыб. Он привел в порядок дневник, который вел шесть недель в пути от Якутска до Охотска, и составил описание этого пути.
Первого октября Крашенинников отправил это описание и собранные в Охотске материалы в Якутск, чтобы оттуда их переслали Гмелину и Миллеру. А через три дня Крашенинников отплыл на Камчатку.
— На Камчатке хлеб только зажиточные люди едят, да и то по праздникам. А в будни едят вяленую рыбу, юколу, вместо хлеба, — рассказывали Крашенинникову еще в Якутске.
Действительно, доставлять муку на Камчатку было так далеко и трудно, что она стоила там очень дорого. Поэтому академики, посылая туда Крашенинникова, устроили так, что он получил в Якутске по твердой казенной цене запас муки на два года.
Крашенинникову выдали вперед жалованье, которое он получал по сто рублей в год. Часть этих денег он употребил на покупку разного провианта для жизни на Камчатке. Отплывая из Охотска, он взял с собой эти запасы.
Старый бот «Фортуна» только первые десять часов благополучно плыл по Охотскому морю. Затем обнаружилась течь. Как ни старались откачивать воду, она прибывала с каждым часом.
«Такое учинилось нещастье, что судно вода одолела и уже в шпагат забиваться стала. Все, что было на палубах, также и из судна груз около четырехсот пудов, в море сметали и так едва спасались», вспоминал потом Крашенинников.
В море бросили не только мешки с мукой, которую вез Крашенинников, но п сундучок с его одеждой и бельем.
— Осталась у меня одна только рубашка, — сказал Крашенинников.
Десять дней плыли по морю, пока показалось устье камчатской реки Большой, куда должно было войти судно. Но мытарства не кончились: волны выбросили судно на песчаную косу, через которую перекатывалась вода во время прилива.
Только через пять дней из Болынерецкого острога, стоявшего в тридцати верстах от устья, прислали к судну баты, как называл ись лодки камчадалов.
В Большерецком остроге, как обычно обнесенном бревенчатыми стенами, было всего тридцать казачьих изб, дом управителя, называвшегося здесь приказчиком, и несколько казенных строений. Но этот острог все же считался в то время важнейшим на Камчатке, и его приказчик мог давать распоряжения управителям других острогов.