На противоположной стене комнаты находился камин. Зола холодная. На каминной мраморной полке стояли маленькие разноцветные статуэтки из фарфора. Фигурки шмелей. Над камином висела мрачная картина Эдварда Мунка, по сравнению с которой «Крик» был детским садом. Изображение соответствовало атмосфере в этой комнате. В углу стоял концертный рояль. В ушах у Снейдера зазвучала фортепианная соната. Рядом с роялем висела клетка. Крики попугая и шум хлопающих крыльев наполняли комнату. Но только в фантазии Снейдера, потому что птица с синими и красными перьями неподвижно лежала на полу клетки.
В центре с потолка свисала мощная люстра, под ней полукругом стояли три диванчика с обивкой насыщенного винного цвета. На них убийца расположил трупы. По одному на каждом диване. Как будто они спят. Почти умиротворенно, если бы не зонты. Такого Снейдер еще никогда не видел.
Завороженный, он подошел ближе.
На сыне была пижама, на молодой жене Кесслера черное неглиже, а на самом Кесслере халат и домашние тапочки. Руки убитых были вытянуты вдоль тела. Головы сильно запрокинуты назад, так что открытые глаза смотрели в потолок. Рты тоже были широко раскрыты – и из горла у каждого торчала ручка и верхняя часть зонта.
Убийца воткнул каждому в глотку зонт, протолкнув острием в пищевод до самого желудка. Это выглядело сюрреалистично.
Снейдер приподнял пижамную куртку мальчика. Мышечное напряжение уже спало. Ткани были мягкими, и под кожей отчетливо прощупывался посторонний предмет. Было видно внутреннее кровотечение в районе живота. Значит, мальчик был жив, когда убийца проталкивал ему в пищевод зонт. Глубокие разрезы на груди однозначно выглядели как цифра одиннадцать. Однако Снейдер не нашел никаких царапин, ссадин, сломанных ногтей или других признаков борьбы. Но мальчик же не добровольно позволил воткнуть себе в глотку зонт?
Снейдер оглядел труп. Из сонной артерии торчала игла. На шее Эриха фон Кесслера и его жены он обнаружил точку, как от укола. Очевидно, все трое были сначала парализованы какой-то инъекцией. Ссадины в уголках губ говорили о том, что членам семьи сначала заткнули рот кляпом.
Снейдер закрыл глаза.
«Наверное, ты наблюдал за виллой после наступления темноты, возможно, даже забрался в дом и ждал, пока они заснут. Затем неожиданно напал на них в спальнях, парализовал быстродействующим веществом, на всякий случай вставил в рот кляп и перетащил в салон. Потом вытащил кляп и каждому – еще живому и в полном сознании – воткнул в желудок зонт.
Респект!»
Снейдер попытался представить себе боль, которую испытывали эти трое. Должно быть, они ужасно кричали – по крайней мере, пытались с разодранными голосовыми связками, – пока не истекли кровью от внутренних повреждений. И да – криминалисты были правы, – это преступление требовало невероятной силы и еще большей ненависти.