«О’кей, мерзавец!»
Она вышла из укрытия и прицелилась в Пита. Его левая рука безжизненно свисала вниз. Сабина быстро перебежала через поляну и встала позади фонаря. Луч ослеплял Пита, и он не мог точно разглядеть, где она.
– Сейчас мы можем поговорить, – сказала Сабина.
– Отвали, иначе я убью заложницу, – пригрозил Пит. – Это жена президента.
– Мне это известно, Пит, – спокойно сказала Сабина. – К тому же я знаю, что она ваша мать.
Похоже, это ненадолго смутило Пита, и Сабина воспользовалась моментом, чтобы повнимательнее его разглядеть. На нем была головная гарнитура. Лицо было все еще опухшим, но синяки густо замазаны светлым тональным кремом, что напоминало болезненную бледность Снейдера, когда у него начинались кластерные головные боли. К тому же Пит носил такие же узкие черные бакенбарды, как его отец, правда они выглядели нарисованными. Из-под полицейской кепки выглядывала лысина. Без головного убора его запросто можно было спутать со Снейдером.
«Мерзавец, ты выдал себя за своего отца, потом убил одного из коллег и в его форме проник на территорию».
Из-за одного того, что он ранил ее коллегу Тину Мартинелли в замке Хоэнлимбург, она с удовольствием застрелила бы его на месте. Ему стоило лишь поднять руку с пистолетом и навести на нее, и Сабина хладнокровно нажала бы на спусковой крючок. «Сделай мне такое одолжение, подонок!»
Но он поступил иначе. Он прикрылся Дианой и приставил ей к виску пистолет.
– Откуда она это знает? – спросил он свою мать.
– Я все о тебе знаю, Пит, – быстро сказала Сабина, прежде чем Диана успела что-либо ответить.
Как ее учили действовать в случае захвата заложников? «Уважай собеседника, поставь себя на его место и заслужи доверие».
Плевать! Типы, которые выдумали эти правила, никогда не сталкивались с таким, как Пит. Сабина вспомнила слова директора Холландера.
«Он проникнет в вашу голову быстрее, чем вы успеете опомниться».
Значит, нельзя допустить, чтобы он опередил ее мысли. И она должна выиграть время, чтобы коллеги смогли найти их в лесу.
– Вы сами совершили убийство в Будапеште или кого-то наняли, чтобы отвлечь нас?
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Все выглядело идеально, но цифра шестнадцать не вписывалась в концепт вашего спектакля.
– Вы знаете о нем?
– Отвратительная низкопробная мерзость, по праву раскритикованная в пух и прах, – как и вы! У вас ничего не вышло. – Она продолжала провоцировать его. – Френк Бруно плохой актер, и Ханна Норланд выжила в больнице, хотя вы постарались с антидепрессантами и даже подстроили ловушку с электрическим током.