Получив это известие, экспедиция тотчас же стала продолжать путь и часа через три достигла небольшого перелеска, где была радостно встречена Гермозой и канаками. Трава на огромном пространстве под редкими деревьями оказалась сильно примятой, и в одном месте оставались следы большого костра и множество остатков еды.
— Вероятно, мы скоро догоним этого бандита, — проговорил Ульоа. — Это видно по свежим следам… Да и Гермоза очень уже рвется вперед.
— Догоним и дадим ему хорошую взбучку, так чтобы он долго помнил ее! — подхватил Ретон.
— Да, дадим ему генеральное сражение, — проговорил Ульоа. — Быть может, нам удастся привлечь на свою сторону всех его туземцев — они ведь не особенно любят его. Тогда мы легко справимся с ним и с его шайкой… Конечно, это пока только мечта…
— Тут есть надпись на дереве! — вдруг крикнул Бельграно, отошедший немного в сторону.
— Какая надпись? О чем? — в один голос спросили капитан и боцман, подходя к молодому человеку.
— Трудно разобрать, наскоро нацарапана, — продолжал тот, стараясь изучить иероглифы, начертанные на гладкой коре одного из деревьев. — А, вот так будет лучше, — продолжал он, отступив на шаг от дерева, — а то я слишком близко подошел… Слушайте, что гласит надпись: «Направляемся с Рам и всем племенем кети к реке Диа. Охраняю сеньориту. Эмилио».
— Он охраняет сеньориту?.. Этот предатель-то?! — вскричал Ретон. — Ах он, бестия! Ну, попадись только он мне в руки, я…
— Постой, старина, не горячись! — остановил его радостно взволнованный Ульоа. — Ведь у нас, в сущности, нет точных доказательств измены юнги. Да с какой бы стати делать ему такую надпись, если бы он замыслил что-либо дурное? Подумай-ка.
— И думать не хочу! — упорствовал старик. — Пусть меня съедят разом все акулы Великого океана, если это не новый подвох со стороны негодного мальчишки. «Охраняю сеньориту»!.. Подумаешь, какой охранитель выискался! Нет, капитан, воля ваша, а я…
— Подождите, Ретон! — вмешался и Бельграно, не менее Ульоа обрадованный найденной надписью. — Откуда вы знаете, как у него теперь сложились обстоятельства? Если он прежде и кривил душой, то теперь, быть может, раскаивается и старается загладить свои прежние грехи. Разве не бывали случаи, когда люди вполне искренне раскаивались в своих дурных поступках, особенно в такие юные годы, как Эмилио? Нет, я вместе с доном Хосе верю в искренность этой надписи, очевидно сделанной именно для нас с целью дать нам ценное указание.
— Гм!.. Ну что ж, я буду очень рад, если вы не обманываетесь хоть на этот раз, — проворчал старик, несколько успокаиваясь. — А что касается того, что ваш раскаивающийся грешник продал всех нас Рамиресу, то в этом не может быть ни малейшего сомнения. Взять хотя бы одно то, что этот разбойник, захватив нас обоих, меня отдал было на съедение дикарям, а мальчишку оставил при себе и сделал своим адъютантом.