— Вам известно, что это такое?
— Табу! Табу! — в благоговейном страхе вскричали оба дикаря и попятились назад.
— Что с ними? Почему они так испугались этого кусочка коры? — не утерпела, чтобы не полюбопытствовать, девушка.
— Словом «табу» дикари обозначают все, на что для них наложено запрещение, — пояснил Ульоа. — С помощью этого волшебного кусочка мы можем добиться от них всего. Видите, их уважение к нам еще больше возросло, когда они увидели у нас в руках этот талисман… Вы можете сказать, кто увел моих людей, которые убили вот этого? — указал он дикарям на тело канака.
— Можем. Это племя нуку. Мы сами были у них в плену, — ответил дубиноносец, бывший, очевидно, старшим.
— А убитый тоже из их племени?
— Да.
— Моих людей сейчас же будут есть?
— Нет, их оставят до праздника пилу-пилу. Может быть, и тогда их не позволит есть другой белый.
— А разве у вас тут есть еще белый?
— Есть, есть.
— Он тоже явился сюда из моря?
— Да. Все белые всегда приходят к нам из моря.
— А давно ли он пришел?
Дикарь сначала пересчитал все пальцы на своих руках, потом поднял с земли хворостинку, разломал ее на мелкие куски, которые также сосчитал, затем немного подумал, наконец, покачав головой, произнес с видимым сожалением:
— Не могу сказать. Только это было при закате солнца.
— Вероятно, это Рамирес, — сказал Ульоа своим спутникам.
— Вернее всего, он, — согласился дон Педро. — Обогнал-таки нас, негодяй! Что же вы думаете теперь предпринять, дон Хосе?
— А вот порасспросим еще этих канаков, тогда и увидим, что нужно предпринять, — ответил Ульоа.
Между тем перелет птиц продолжался, и пока старший дикарь разговаривал с капитаном, младший с замечательным проворством выбирал из переполненных силков отчаянно бившихся птиц и тут же ловко скручивал им головы. Вскоре возле него образовалась целая груда этой дичи.
— А ты видел того белого? — продолжал Ульоа расспрашивать старшего дикаря.
— Видел, вождь.
— Какой он из себя?
— Высокий, как и ты, вождь, только лицо у него темнее твоего и борода красная, а не черная с белым, как у тебя.
— А нет ли у него знака на лице?
— Есть: большой рубец.
— Он один пришел сюда?
— Нет, не один. С ним вот сколько других белых. — Канак показал по три пальца на каждой руке.
— А, значит, шесть человек, — догадался Ульоа. — А его большую лодку с белыми крыльями видел?
— Сам не видал. Был в плену у людоедов вместе с братом, — дикарь указал на своего товарища, — но другие говорили, что видели эту лодку.
— Есть у Рамиреса рубец на лице? — спросил Ульоа у своих спутников.
— Есть на правой щеке, вероятно от очень глубокой раны, — поспешил ответить молодой человек.