За эти крамольные мысли, которые Свиридис высказывал вслух перед своей же братией, его выгнали из монастыря, прокляли и отлучили от церкви, как будто только церковь и может приобщить человека к богу, а бога склонить к его нуждам. Посмотришь — у каждого народа свой бог или боги, и если есть какой-нибудь наиглавнейший, то ему все равно, кто и кому бьет поклоны. И пошел Свиридис бродить по свету в поисках правды или хотя бы ответа на мучившие его сомнения и вопросы. Но нигде до сих пор не встречал другого такого же искателя правды и справедливости, который бы внятно объяснил ему, кто и зачем устроил этот мир и по каким законам он живет. А по всему по этому образовалась в его кудлатой голове сплошная каша из рассуждений всяких богословов-книжников, приверженцев разных религий, настолько пересоленная и подгоревшая на огне ожесточенных споров, что не годится для нормального пропитания ума.
Сей Свиридис прилепился к Святославу давно, почитай, лет десять тому назад, и никто не знает, откуда он взялся, однако сумел привлечь к себе внимание князя мудрыми, хотя и злыми речами, знанием, что делается на том или ином конце света. От него Святослав перенял грамоту, посредством которой можно передавать свои мысли и желания на большие расстояния, и другой человек, разумеющий то же самое, эти мысли и желания узнает и станет действовать сообща. Посредством грамоток, начертанных на тонком пергаменте или даже на бересте, Святослав сообщался со своей матерью, княгиней Ольгой, знал, в каких условиях она живет, какие прилагает усилия, пытаясь противостоять владычеству Хазарского Каганата над Русью. Он был уже опытным воином и вполне созрел для того, чтобы вступить с ним в единоборство. Тем более что Русь за минувшие годы окрепла, особенно на севере; у нее появились союзники, а Каганат, наоборот, каждый год истощает себя в противоборстве с непокорными племенами и народами, и если подгадать подходящее время, можно ударить в самое его сердце, а затем разорвать труп на куски и, чтобы не смердел, бросить хищным зверям и птицам на растерзание. Что касается мыслей Свиридиса о различных богах, в том числе и о тех, которым поклоняется сам Святослав, то князь охотно слушает крамольные речи грека, но советует помалкивать при других, ибо это может кончиться не только отлучением от церкви, но и головы от тела. Свиридис согласно кивает своей кудлатой головой: он уже ни раз на собственной шкуре познал людскую глупость и неспособность слушать других. Что касается Святослава, то Свиридису близка и понятна любознательность русского князя и его почти философский взгляд на окружающий мир, хотя о философии он не имеет ни малейшего понятия.