Под него требовалось создать оторванную от национальных корней, лишённую сантиментов и моральных предрассудков искусственную среду; сконструировать идеальную черепную коробку, скроенную по немецкому образцу.
В новом городе - Парадизе ничего не должно упоминать о России, быть тёплым, уютным, душевным, родным. Здесь всё чужое, всё обязывающее повиноваться, всё затянуто в узкий барочный камзол, на всех белые чулки и туфли с пряжками. Подчинение - вот основополагающее жёсткое правило; принцип, которому Пётр следует безоговорочно. Экзекутор - новая и крайне востребованная профессия.
Первым правилом становится искоренение русских черт во всех сферах публичной и частной жизни. Сама русская речь становится нежелательной и стремительно заменяется онемеченным новоязом.
Ношение бороды, национальной одежды, приверженность русской кухне - все детали прежнего быта изживают с необыкновенной жёсткостью. Отныне следует повсеместно курить табак, пить кофе и говорить на помеси немецкого с голландским. Создавать семьи также перспективнее с иностранцами. Всё русское - под гласным и негласным запретом. Даже за причитание на похоронах бьют плетьми...
Новая столица - Парадиз никому не обещает ни справедливости, ни правды, ни истины, ни счастья. Всё заменяется единым регламентом и уставом, всеобщим "Табелем о рангах". Несоответствующих, не вписывающихся в систему отправляют в бездонное брюхо левиафановой машины: крепость, каторга, дыба, эшафот.
В неумолимом колесе ужаса и страданий сгинет и единственный законный наследник - царевич Алексей...
Наступившее время можно охарактеризовать "Триумфом смерти": люди погибают в войнах, массово гибнут от голода, надрываясь от невыносимого труда, не выдерживая всеобщих телесных наказаний. Население России сокращается почти на треть. Исчезают такие неизменные персонажи русского быта, как юродивые и нищие...
Высасывая из страны все соки, Парадиз расцветает не по дням, а по часам; растёт как на дрожжах, с точностью воплощая свою ненасытную волю к жизни и свою неукротимую волю к власти.
Оттого здесь, как нигде, ощущается "внутренностью", что на Земле никогда не станет так, как на Небе...
История пятая. Врата в рай
В начале века XVIII "людишки" разных сословий более всего боялись угодить в Сибирь да отправляться в Парадиз. Впрочем, Парадиза страшились сильнее...
Страх угнездился в умах сродни суеверию, и многие искренне полагали, что стоит попасть в Петербург, как занеможешь от дурного воздуха чахоткой, сгниёшь от сифилиса или повредишься рассудком от общей атмосферы. Для человека же подневольного Парадиз представлялся местом, многократно превосходящим ужасы сибирской каторги.