Я кричала от разделения.
Я кричала, зная, что теряю нечто важное… нечто, что мне отчаянно нужно было принести обратно в свой мир.
Понятия не имею, что это было.
Чувствуя, как это ещё дальше уходит от меня по мере того, как я всё глубже проваливалась в кроличью нору, я кричала и кричала, пытаясь найти их лица во всём этом свете.
Возможно, я говорила им, что вернусь.
Возможно, я говорила им, что вернусь вновь.
Возможно, я ничего не говорила.
Честно, я ничего не помнила из этих вещей.
Я проснулась, хватая ртом воздух и вся вспотев.
Этот рывок, вернувший меня в сознание, показался очень резким.
А может, я просто принесла с собой часть физической боли. Моя голова пульсировала, тело ныло. Такое чувство, будто мои кости слишком сильно вибрировали в моей плоти. Такое чувство, будто я побывала в автомобильной катастрофе — и даже не в одной.
Я понятия не имела, где я находилась.
Я была голой.
Я была голой, вспотевшей, и вокруг было темно.
Я поморгала, глядя в потолок и стараясь избавиться от звёзд перед глазами, от завихрявшихся туннелей в темноте, ощущения падения, от которого желудок ухал в пятки, а сердце подскакивало к горлу.
Я повернула голову. Посмотрела в окно, шторы на котором были полностью раздвинуты. Сквозь панели от пола до потолка здание Трансамерики казалось поразительно близким. Позади него простиралось ещё больше Сан-Франциско, вид заканчивался краешком моста Золотые Ворота вдали, чьи оранжевые огни светились в бухте залива.
Затем что-то заворочалось рядом со мной — что-то тёплое, что-то знакомое, чей свет свернулся вокруг меня с ощутимым облегчением, хотя он всё ещё спал.
Я перевела взгляд, разделив это облегчение прежде, чем мой разум сообразил, кто это и что означало его присутствие.
Однако мой разум все-таки дотумкал.
В конце концов.
— Блэк.
Я бездумно произнесла его имя вслух.
Я повторила его практически мгновенно.
— Блэк, — мягко позвала я.
Реальность его присутствия ударила по мне так сильно, что горло сдавило. Я протянула руку, импульсивно положив на него ладонь и погладив его кожу с детальной татуировкой дракона, которая занимала большую часть его спины.
Он не пошевелился.
Беспокойство затрепетало в моём свете, отчего сердце забилось чаще.
— Блэк? — в этот раз я заговорила громче и слегка встряхнула его. — Блэк. Проснись.
Его лицо напряглось. Он дышал, мышцы его лица шевелились, но он не просыпался.
Я гадала, может, я всё ещё вижу сон.
Я всмотрелась в лицо Блэка. Очертания его щёк и подбородка выделялись в лунном свете, который лился через окно квартиры на шестидесятом этаже. Даже во сне он выглядел измождённым, лицо напряглось вопреки тому, как глубоко он дышал.