Обычно он спал очень чутко.
Обычно если я просто прикасалась к нему, окутывала своим светом, притягивала его, то это уже возбуждало его настолько, чтобы разбудить. Уже тот факт, что я вот так проснулась от толчка и покрылась потом, разбудил бы его — особенно в последнее время.
Учитывая всё то дерьмо, с которым мы имели дело в последние несколько недель, его нервы находились в режиме полной боевой готовности практически к чему угодно даже во сне.
Я смотрела на него, пытаясь сообразить, почему он не просыпается.
Я пыталась сообразить, почему он так глубоко дышал, вопреки тому, каким тяжёлым ощущался его aleimi, или живой свет. Он был видящим. Даже если не считать его личных особенностей, видящие никогда не спали так крепко.
Однако кусочки головоломки начинали складываться в моей голове.
Я очень, очень не хотела этого, но они всё равно собирались воедино.
Я знала, почему Блэк всё ещё спал.
Блэк спал потому, что я накачала его наркотиками.
Я вонзила шприц в шею собственного мужа. Я вырубила его лошадиной дозой транквилизатора, чтобы убедиться, что он не проснётся до моего возвращения и не последует за мной на мою встречу с Бриком и другими вампирами.
Проблема в том — ну, одна из проблем, а проблем-то здесь немало — была в том, что я не помнила, как вернулась сюда, в здание. Я не помнила, как разделась и забиралась обратно в постель, к нему.
Я ничего из этого не помнила.
Сомневаюсь, что я легла бы в постель обнажённой.
Даже когда я ложилась спать голой, я бы устроилась вместе с ним под одеялом, а не вот так поверх покрывала, совершенно голышом.
Слегка поморщившись, я посмотрела на своё тело, подтверждая, что я действительно полностью обнажена. Увидев следы укусов вампира и синяки, покрывавшие мою плоть — честно говоря, я бы хотела избавить Блэка от этого вида, по крайней мере, пока большая часть не заживёт — я не стала смотреть слишком долго.
Позволив себе рухнуть обратно на кровать, я сглотнула и уставилась в потолок.
Меня окутывало смятение.
Моя голова пульсировала в одном ритме с сердцебиением, и оба этих пульса причиняли боль.
Полежав ещё немножко, я стиснула зубы, затем свесила ноги с края кровати и встала.
Прошлёпав босыми ногами к нашему общему гардеробу, я открыла дверь. Только войдя в гардеробную и закрыв за собой дверь, я включила освещение, а также небольшую лампу в задней части.
Не знаю, почему я так осторожничала. Транквилизатор, который я вколола Блэку, явно не выветрится ещё несколько часов.
Я начала перебирать свою одежду.
Куртка, которую я надела той ночью, пропала.