Я отложил листы с отчётом. Долго, не мигая, глядел на женщину - чувствуя, как дыхание учащается.
А потом отослал её, подальше, но мысли нехорошо крутились в голове.
Что значит “дала понять”? То есть, она умышленно сказала, что мы спали? Этот хрупкий, “влюблённый” цветочек?!
Пальцы сами собой сжали, портя, ближайший листок. Я отодвинул стул и встал. Открыл окно. Подставил лицо ночному воздуху, пытаясь унять расползающийся по телу жар. И какое-то тёмное, неясное удовлетворение.
Мне совершенно всё равно, о чём маленькая заноза думала. Может, хотела разговорить прислугу. Может, даже поступала мне назло. Но знаешь, девочка, что это значит? Что бы ты ни пыталась изобразить, мысль оказаться моей тебя не так уж сильно пугает. Ты просто лгунья - и если врёшь не мне, значит, самой себе.
Я вспоминал, как она на меня смотрела. Как неловко хвалила волосы. И почувствовал, что начинаю улыбаться. Будто магическая цепь, которая весь сковывала меня по рукам и ногам, лопнула. Освобождая. Если ей так хочется - ладно, пускай играет дальше.
Доиграется.
Аня
Бал меня всё-таки пугал. Это я поняла, когда Холак на моих глазах раскрыл сверкающий портал и взял меня за руку - то есть, слишком поздно. Ну вот как можно смотреть на этот серебряный разлом спокойно? Жуть!
Нет, портал был красивым - как огромный осколок зеркала, только без отражения. Вообще ничего не видно - ни нас, что там впереди. И ещё… ещё было платье. Тоже роскошное, прямо ослепительное. Дымчато-голубое, как весеннее облако, расшитое какими-то хрустальными каплями, о цене которых я не спросила. Опять же, побоялась.
И, конечно, мужчина рядом - который совсем немного помогал преодолеть одни острые страхи и добавлял других. Я вспоминала, как он застегнул на моей шее подвеску, придирчиво поправил мои волосы и ещё долго разглядывал - сложно сказать, удовлетворённый или нет.
Лордейшество сегодня не наседал на меня с тренировками. Кажется, снова был занят - а может, боялся за наши ноги. Поёрзала пяткой в новой туфле и невольно опустила взгляд.
Он вообще непривычный в последние часы - почти любезный. Сказал, что я “очень красива, дорогая”. Вчера вечером тоже было странно и… волнительно. Как бы так сказать? Никогда вот никаким образом не представляла, что мужчина возьмёт и будет рассматривать мою ногу, пытаться перевязать ради какой-то маленькой ранки… ерунда же! Нет, понимаю, что он о себе беспокоился в первую очередь, наверное, но всё же.
И вообще, странно пролетели полтора дня: не так, как я ожидала. Думала, с наглым блондином будет сложнее - что он на меня наругается как минимум раз десять и придётся постоянно прикусывать язык, чтобы не рассориться, когда мы заняты общим делом. А он… да ничего. Вёл себя сдержанно, и я бы сказала, с пониманием проблемы. Выверенным движением подставлял локоть, брал меня за плечи, направлял. И, наверное, от того, что все эти мелочи были для него привычны, мне они тоже не казались неприятными. Бывает же так: касается тебя парень, а внутри всё протестует, хочется сжаться и сбежать. У меня было на первом курсе, когда один “друг” на встрече выпускников решил, что я похорошела за год, и можно под его пьяное дело углубить отношения. И, возможно, когда Холак меня прижал, говоря про любовницу - тоже. По крайней мере, сбежать хотелось. А тут… нет.