«Вы пользовались презервативом?» – спросила Макензи.
«Да».
«Тогда ваше имя на этом этапе вообще нигде не должно всплыть. Если, конечно, предположить, что вы не виновны».
Боб Талли кивнул, и Макензи подумала, что перед ней разбитый горем мужчина. Она не знала, что именно он испытывал к Морин Хэнкс кроме похоти, но было ясно, что его сильно расстроила новость о её смерти.
Интуиция подсказывала, что Боб не причастен; но Макензи также понимала, что если им не удастся в ближайшее время найти убийцу или, по крайней мере, неопровержимое доказательство того, что после звонка о покупке гитары Боб всю ночь не выходил из дома, всё указывало на то, что в обозримом будущем он немало времени проведёт в этом конференц-зале или какой-нибудь камере предварительного заключения.
«Значит, нужно сделать всё, чтобы этого не случилось», – подумала Макензи, допивая кофе.
В конечном итоге Боба Талли отпустили из-за недостатка улик, но не обошлось без формальностей. Его предупредили, чтобы он не покидал город до завершения расследования, и на всякий случай к нему был тайно приставлен один офицер для слежки. Макензи просмотрела короткий отчёт по предполагаемому убийству Морин Хэнкс, чтобы убедиться, что владеет всей информацией.
Затем, не имея конкретной цели, она вышла на улицу к своей машине и направилась к водонапорной башне. На этот раз найти дорогу было намного проще, когда она проехала тот же путь, что вчерашним вечером проезжали Боб и Морин. Она остановила машину там, где предполагала, останавливались и они. Водонапорная башня была примерно в двухстах метрах от этого места и виднелась белой громадой вдали.
Макензи вышла из машины и направилась к группе деревьев, которая отделяла старое заброшенное поле от башни. Она никогда особо не обращала внимания на окружающую её природу, но от Кингсвилла так и веяло уединением. Она могла лишь предполагать, как чувствовала себя Морин Хэнкс, когда посреди ночи её вели через эту рощу к водонапорной башне.
Когда деревья расступились, она увидела башню и прошла под ней. Она изучила граффити и исследовала землю – вдруг утром она что-то упустила. Она снова подошла к лестнице и начала взбираться наверх. В дневное время это было не так страшно, и Макензи было проще убедить себя в том, что она не боится высоты.
Сверху она посмотрела вниз, пытаясь вернуть то ощущение, которое испытала в прошлый раз – чувство власти и превосходства.
Макензи гадала, могло ли это ощущение привлекать убийцу к высоким сооружениям. Он хотел ощутить власть? Если так, то как это вязалось с потребностью убивать?