И ещё одно Алексу показалось интересным – хотя всяческих зверств немцев в этом такте истории фактически оказалось почти на порядок меньше, чем в изначальной реальности парня (во многом, кстати, по вполне объективным причинам: несмотря на то, что Ванзейская конференция[98] прошла в те же сроки, времени на воплощение поставленных на ней задач у нацистов оказалось почти в два раза меньше, чем в исходной реальности, да и пленных в сорок первом у немцев оказалось почти на порядок меньше), на восприятии фашизма в мире это не отразилось почти никак. И в первую очередь благодаря именно советской пропаганде – и план «Ост» был своевременно доведён до мировых средств массовой информации, и факты реальных зверств были достаточно умело растиражированы. То есть СССР этой реальности оказался вполне подготовлен ещё и к информационной войне. Алекс, в процессе копания в Сети, даже наткнулся на парочку приказов, в одном из которых компетентным органам и трофейным командам предписывалось собирать с немецких трупов и изымать у пленных фотографии и другие носители, «свидетельствующие о фактах негуманного отношения к пленным и мирным жителям», после чего передавать их специальной «комиссии фиксации преступлений нацизма», а в другом определял порядок создания при каждом партизанском отряде и полевом военном трибунале регулярных частей, начиная с корпусного уровня подразделений, для фото и кинофиксации все тех же «преступлений нацизма». Причём датированы были эти приказы концом июня сорок первого. И это означало, что подготовлены они были ещё до начала войны…
– Александр, вы сильно заняты?
Алекс оторвал от панели затуманенный взгляд и развернулся в сторону раздавшегося голоса. В проёме двери стоял Сталин, одетый в джинсы и худи с надписью на груди «USSR forever». Советский Союз был в этой реальности весьма популярен у молодёжи капстран, и бренды, выпускающие молодёжную одежду, никак не могли это игнорировать. А вслед за ними тянулись и все остальные – например, производители товаров для занятий спортом и отдыха на природе. Так что подобную надпись вполне можно было увидеть и на стенке палатки, и на раме горного велосипеда в любой точке мира…
– М-м-м… нет. – Парень помотал головой, выходя из полутранса, в который он впал, слушая и отбирая музыку, которую собирался снова отволочь в прошлое.
Его идея с новой музыкой сработала даже не на сто, а на все двести процентов. Вот только подбор произведений оказался не совсем точным и правильным. Вследствие чего не все мелодии, которые он отобрал, «выстрелили» так, как ожидалось. Несмотря то что он вроде как отбирал именно те, что в другой реальности стали суперпопулярными. Впрочем, этому было своё объяснение. Уж слишком сильно мелодии и ритмика части подобранных им песен отличались от привычных людям того времени. А ведь для любого человека «совершенно новое» чаще всего означает новизну лишь где-то процентов на шестьдесят. Остальные сорок должны быть привычными и понятными. Иначе не воспринимается… Так что прежде, чем человечество оценило рок, по миру прокатилась сначала волна популярности джаза и блюза, по поводу которых первое время довольно многие ворчали: «и как можно слушать эту какофонию!», после чего дело дошло до рок-н-ролла и только лишь затем до самого рока. Причём начальное восприятие нового стиля как «безвкусной какофонии» повторялось на каждом этапе. Вброс же новой ритмики и музыкального стиля без прохождения через подобные этапы, увы, оказался, так сказать, частичным «выстрелом в молоко». Поэтому «Sixteen Tons», например, сразу после своего появления зашла на ура, а, скажем, композиции «Pink Floyd», на которые у Алекса было куда больше надежд, «зависли» напрочь. И раскрутились только в самом конце сороковых, на этапе рефлексии по поводу недавно закончившейся войны. А из всего квиновского наследия «выстрелила» только «We Will Rock You». Но даже та не слишком большая часть, которая сумела «выстрелить», сумела действительно «потрясти основы»…