– Товарищ Сталин, подъезжаем, – заглянул в салон Власик. Иосиф Виссарионович бросил на него быстрый взгляд и коротко кивнул.
На даче в Абхазии он провёл почти три недели, и за это время его посетило более сорока человек. И тех, кого он туда вызвал, и тех, кто приехал сам. Иногда даже настойчиво напросившись. Некоторые из посетителей высказывали обиду за то, что он, мол, «ушёл в скит» и полностью прервал общение, но Сталин отговорился тем, что болезнь оказалась неожиданно слишком затяжной, причём пришлось даже перенести хирургическое вмешательство. Разоблачения он не боялся. Там, в будущем, его действительно прооперировали. Обнаружились какие-то проблемы в лёгких. Похоже, именно из-за них его часто мучили боли в груди и простуда. Причём перед операцией пришлось настоять на том, чтобы ему в клинике сделали на груди полноценный разрез, а не как там у них было принято, два маленьких прокола. Ради этого понадобилось даже вызывать адвоката и подписывать юридически оформленный отказ от претензий, «в том числе и в косметической области». Но всё равно разрез получился очень небольшой и аккуратный. Здешние врачи точно будут ломать голову, кто и каким инструментом его сделал… Но он таки имел место быть. Так что даже если «заинтересованные лица» смогут получить доступ к записям наблюдающих его в этом времени врачей, которые после его прибытия в Москву точно настоят на непременном осмотре, в чём Сталин, кстати, совершенно не сомневался, с этой стороны опасности ждать не стоило.
Как бы там ни было, за эти три недели большая часть тех, кто весь этот год упорно искал, куда это подевался Коба и не пора ли собирать своих сторонников и вербовать союзников, чтобы побороться за лакомый пост лидера страны (а скорее всего кое-кто уже вовсю и собирал, и боролся), смогли наконец-то удовлетворить своё любопытство и убедиться в том, что Сталин жив и вполне трудоспособен. Даже ещё и поздоровел и окреп. Так что тот накал страстей, который был вызван и самим фактом его недоступности, и жгучим желанием понять, куда он делся и почему информация о его местопребывании так тщательно скрывается, явно пошёл на спад, сменившись новой волной интереса, направленной на выяснение того, что и как он теперь собирается предпринять. А это означало, что теперь пришла пора возвращаться в Москву…
Вагон наконец вздрогнул и остановился. Иосиф Виссарионович развернулся и, протянув руку, снял с вешалки у двери шинель. От одежды, привезённой из будущего, он отказался сразу по прилёте на юг, переодевшись в машине, которая встретила его в Адлерском аэропорту. Во время перелёта та одежда, в которой прибыл из будущего, позволяла ему лучше замаскироваться, но на озеро Рица должен был прибыть именно Сталин. И он таки туда прибыл. Одежда же была в один из вечеров тщательно сожжена в печи… Особенного сожаления по поводу этого Иосиф Виссарионович не испытывал, хотя одежда из будущего, чего уж там скрывать, была удобнее и комфортнее. Но он всегда был способен обходиться малым. Да и – каждому времени своя шинель…