Вот и Московская ежегодная художественно-промышленная выставка уже третий год как имела статус международной. И заявки на участие в ней в этом году подали более полутора сотен фирм ажно из двадцати трёх иностранных государств, среди которых были и все ведущие державы. То есть и САСШ, и Англия, и Франция, и Италия, и Япония, и даже сильно обиженная на СССР из-за Олимпиады Германия. И хотя в этом году общее число участников оказалось несколько меньшим, чем в прошлом, в первую очередь из-за того, что в Париже как раз сейчас проходила очередная Всемирная выставка[153], а параллельно потянуть ажно две мощных экспозиции способны были далеко не все (увы, – последствия мирового экономического кризиса, запущенного американской Великой депрессией, самые яркие проявления которого ощущались в мире до сих пор), но всё равно представительство ожидалось весьма солидным.
Кстати, жену в Париж тоже активно зазывали. Но после того происшествия в Льеже она выезжать за границу отказывалась. Впрочем, это был скорее повод, чем причина… А вот на Московской она планировала не только весьма широко представить свои новые работы, но и присутствовать лично. И не просто присутствовать. В рамках выставки должны были пройти два её семинара и лекция для всех желающих.
Алекс бросил на жену напряжённый взгляд, но затем нехотя кивнул.
– Ну, хорошо, будем ориентироваться на время сразу после выставки…
Сталин выслушал Алекса весьма внимательно, но после некоторого размышления предложил пока ничего не предпринимать.
– Охрана у вас и так хорошая, да и не думаю я, что вам сейчас что-то реально угрожает. Скорее всего, те, у кого появится к вам интерес, попытаются сначала с вами как-то связаться и поговорить, что-то выяснить, что-то предложить и склонить к добровольному сотрудничеству. Ну посудите сами, Александр: вы – иностранец, жена у вас – вообще графиня, приверженности к коммунистической идеологии ни вы, ни она так уж явственно не выказывали. Вы – вообще никогда и нигде, то есть работали исключительно как привлечённый иностранный специалист, а ваша жена, скорее, антифашистка, чем коммунистка или там социалистка… Что вас держит в СССР – тоже неясно. А вдруг мы шантажируем вас семьёй? Так что точно сначала попытаются встретиться и прощупать… И вот тогда мы их и зацепим.
Первый звоночек прозвенел, когда он по старой памяти заскочил в ЦИТ.
В этом такте Алекса привлекали к делам в ещё меньшей мере, чем в предыдущем. Ну да это было объяснимо. После кооптации в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Межлаука и Вавилова и утверждения кандидатом в члены оного Меркулова, который не так давно занял пост народного комиссара только что образованного НКГБ, произошедшей во время последнего Пленума ЦК, прошедшего этой весной, руководство страны уже почти на две трети состояло из тех, кто имел доступ к информации из будущего. Таковых в Политбюро ныне было семь из одиннадцати. Причём четверо из этих семи смогли побывать в будущем лично. Остальные трое за прошедшее время полностью ознакомились практически со всем массивом привезённых из будущего материалов, и не только успели их проанализировать и принять к сведению, но и получили необходимые консультации как от самого Алекса, так и от тех соратников, кто побывал в будущем лично. Так что, если учитывать, что и до этого путешествия либо ознакомления все они являлись серьёзными профессионалами в своих областях и, совершенно точно, знали о советской промышленности, медицине, экономике, идеологии, системе принятия решений и всём таком прочем куда больше Алекса, в настоящий момент его консультации им особенно не требовалось. Нет, время от времени парня, конечно, вызывали, но уже так… разово. Потому что по большому счёту всем было не до него. Над страной чёрной громадой нависала приблизившаяся почти вплотную война. А успеть сделать до неё нужно было ой как много… У него же никакого постоянного поручения не имелось. Вот Алекс и маялся, ходя по знакомым и ища, чем бы заняться. Ну, пока жена на работе…