4 сентября. «Милая Анюшка! Как грустно мне без тебя! Ты часто сердилась на меня. Месяц не разговаривала со мною. Мне не было легко с тобою: у тебя не было душевного покоя, и это передавалось мне. Вообще лето, эти три месяца, не были легки, и я устал и от себя, и от людей. Запас наших сил невелик, и все истощает нашу нервную систему. А ведь, по существу, жаловаться нам нельзя, недопустимо. Мы здоровы, благополучны, имеем свой угол, лето подарило нас теплом и чудесной музыкой чудесного Константина Николаевича…
Вечер Вашего отъезда был очень грустен мне. Лил дождик, хмуро, темно, но я помолился, вымылся, почитал, а утро встретило меня солнышком, цветами и туманной далью.
Ты должна подарить мне недельку своего общества без Марианны. Всю жизнь ты с "приложением", в заботе о нем, расстройстве, тревоге и никогда сама по себе. Это, должно быть, хорошо. Отсюда, ведь, "смерть хорошая", но жизнь-то… У тебя она, конечно, не собачья, но душевного мира она не дает — по пословице: малые детки — малые бедки, а большие детки — большие бедки… Приезжай с Саввичем на недельку, поживи с нами, только не привози с собою тревоги о Марианне.
Что здесь? Полная луна. Чудесная погода, ежедневная работа в саду, книги, газета и часто, часто сознание отжитости и ненужности… С последним я борюсь, но оно настойчиво.
8 сентября. «Родной мой! Половина души моей осталась в Тарусе. Много думаю о тебе, и сердце полно тревоги. Как ты? Как себя чувствуешь в темные вечера — такие уже длинные? Как живешь ты без денег? Все, все беспокоит меня. Мне вырваться отсюда не удастся, а отец выедет к тебе на днях. Тебе же самому надо будет приехать сюда перед закрытием навигации — пожить с нами, походить в концерты, запастись необходимым, и потом "на зимнюю сказку" в Тарусу.
Звони, Христа ради. Мне тревожно и скучно. Звони и пиши — только не молчи- Аня».
14 сентября. «Около одиннадцати часов ночи. Прекрасно горит свет и не моргает, и совсем светло.
Сегодня, милая Анюшка, получил твое письмо. Спасибо тебе за него. Мне так дороги и нужны были твои строки, твоя забота обо мне. Ничто другое мне так не нужно, как это… А живу я здесь хорошо, и если бы не мысли о безработице, то сказал бы, совсем хорошо. Вечерами все же немного почитывал и под керосиновую лампочку часов до одиннадцати, с тем, чтобы утром порадоваться свету, тишине, миру и покою. Природа в своих чередованиях — солнца и дождя, ясного и хмурого неба — действует, конечно, по-разному, но в итоге все равно приводит к душевному равновесию, а что же больше нужно нам, старикам? Вот, забываем мы о своей старости!