Получил вчера от Константина Николаевича Игумнова прекрасное письмо. Написано оно в тихие минуты раздумья и одиночества. А все не терпится старику, и тянет его на поездку в Ленинград за успехом. Беда, эта артистическая жажда аплодисментов. Никто ведь из них, за исключением разве очень крупных, не может оторваться от них.
Старики ждут раннюю весну и думают, что Ока тронется в конце марта. Вот тогда я на Страстную неделю уеду в Загорск. Ужасно только боюсь, чтобы не расстроилось это.
24 февраля. «Милая Анюшка! На воздухе 2 градуса тепла. Капает с крыш, оседает снежок. Словом, начался Великий пост и звучит во мне молитва Ефрема Сирина: "Господи, владыка живота моего"…
"Широкая масленница" прошла не широко, а узко. Вместо блинов ели "тошнотики" и "рвотики". Впрочем, это блюдо вовсе не было масленичным — оно стало повседневным.
А я третий день хожу с гамлетовским вопросом — "быть или не быть" мне главным доктором больницы? Ответ на этот вопрос я должен дать теперь же. И я решаю — "быть", впрочем с целым рядом оговорок. Работа предстоит трудная, но в наши еще более трудные времена получить какие-то крохи материального благополучия очень важно.
Ты поджидаешь меня? Не жди, голубчик! Дал бы Бог мне выбраться на Страстную отсюда. Это будет зависеть, главным образом, от дороги. По приметам рыбаков, Ока вскрывается через месяц после того, как "закричали коты", а они уже закричали в прошедшую субботу. Египтяне считали кошку священным животным. За что же нибудь они считали ее таким! Поверим и мы в нее.
28 февраля день Вашей свадьбы с Саввичем. Вы, верно, соберетесь в этот день. Примите и мои поздравления с 38-м годом счастливой семейной жизни. Это дается не всем. И такие сроки не часты. Дай Бог дожить Вам до золотого юбилея. Это вполне в пределах человеческой жизни. А мне в связи с этим вспоминается мой приезд домой в Острогожск уже после Вашей свадьбы. Была масленица. Были званные блины у Бреусочки. Мне, после восьмидневного сидения в заносе, не здоровились. Вы уехали в свадебное путешествие. Я вернулся в Москву, куда вскоре приехали и Вы… И все это было… И осталась нас горсточка… Я сегодня не выходил из дому. Писал письма. Читал внимательно и не торопясь Евангелие от Иоанна. "Мы спустились в долину преклонных лет". Мы на закате… В хирургическом отделении лежит больной раком желудка. Хирург сказал ему об этом (напрасно), и он перед тем, как лечь на операцию, заказал себе гроб и сам доставил его домой. Это я называю естественной реакцией, и она наблюдается только у простых деревенских людей…»